Дикарка для Хулигана. Настя Мирная
девочка. – толкаю ей в затылок. – А теперь расслабляйся.
Вынимаю пальцы, переключаясь на клитор. После разрядки сбавляю напор. Сжимаю и давлю с расчётом на приятную боль, которая доставляет удовольствие, вот только она сопротивляется. Отказывается расслабляться.
– Не надо… – шепчет совсем тихо. – Я не хочу этого. Отпусти. Пожалуйста, Егор. Просто отпусти меня.
– Блядь, да что тебе не так?! – гаркаю злобно.
Отрываясь от её спины, дёргаю за локоть, вынуждая повернуться ко мне. Её ноги заплетаются, и девчонка едва не падает. Ловя руками за талию, удерживаю от падения.
Глаза в глаза, и я отшатываюсь от хлёстких ударов, которыми лупят слёзы на её щеках, перепуганные глаза, искусанные в кровь губы.
– Егор… – дрожит её голос, а новые капли срываются с ресниц.
– Блядь! Пиздец! Что я…
Не могу говорить. Дышать не могу. Загибаюсь от осознания, что натворил. Давление в груди сжимает рёбра, передавливает лёгкие.
Только что я потерял её. Свою хрупкую Дикарку, потому что, сука, отпустил контроль. Я же, блядь, изнасиловал её. И похуй, что не членом. Это ничего не меняет. Душил, унижал, делал больно.
Иду назад, пока не упираюсь в кровать. Боюсь даже поднять на Диану глаза и опять увидеть её перепуганный, затравленный, полный боли и ужаса взгляд.
Что сказать? Что сделать? Попросить прощения? Сказать, что мне жаль? Что этого больше не повторится?
– Бля-ядь! – скулю убито, сгребая пальцы в кулаки и прижимая их к закрытым глазам, но это не помогает избавиться от вида её слёз.
Неожиданно в меня влетает дрожащая Дианка, обнимая. Не могу даже губами пошевелить. Она пропускает руки у меня подмышками. Сжимая их на лопатках, обнимает крепко-крепко.
– Обними меня. Обними. Обними. Обними. – требует срывающимся голосом, но я всё так же не могу даже ничего из себя выдавить. – Обними меня, Егор! Вернись ко мне! Обними! Обними!
– Ди-а-на. – толкаю отрывисто, но не могу заставить себя опять коснуться её.
Она цепляется пальцами в мои запястья, отрывая от лица, и смотрит прямо в глаза.
– Ничего страшного. Только не отталкивай меня. Не оставляй, Егор. Пожалуйста… Прошу… Не оставляй. Обними. Это же ты? Ты?
– Я, Дикарка. Но… – сглатываю горечь, скопившуюся в глотке. Трогаю глазами красные отпечатки пальцев на её шее и опять скулю. – Не могу. Не имею права.
– Имеешь. Я тебе его даю. Ты сказал, чтобы я говорила, чего хочу. А я хочу, чтобы ты обнимал меня. Чтобы был нежным. Чтобы опять был моим Егором. Выполняй. Обними меня. – тарахтит, не переставая плакать.
– Блядь, Дианка. – с болезненным стоном поднимаю руки на её вздрагивающие плечи, притискивая к груди.
У самого, сука, глаза жжёт от понимания, что, несмотря ни на что, она не собирается сдаваться и отказываться от меня. От нас.
Разве МЫ всё ещё есть? После того дерьма, что я натворил?
– Ты сможешь простить меня? – спрашиваю с дрожащими интонациями. – Сможешь и дальше доверять?
Отрывает голову от моего плеча, топя меня в синеве своих блестящих глаз, и шепчет:
– Смогу.