Экипаж. Предельный угол атаки. Андрей Орлов
захлопнулась.
– Не будет он думать! – Серега пнул несчастную табуретку, и она превратилась в одноногого калеку.
– На хрен пошел! – примкнул к Сереге Витька.
Крик оборвался, настала оглушительная тишина. Летчики недоуменно воззрились друг на друга. Карпатов вертелся на цветастом пляжном коврике, купленном в Дубае для дачи.
– Вы что, Владимир Иванович, какое думать? – укоризненно сказал Глотов. – Я тут оставаться не намерен.
Карпатов отмахнулся, взял книгу и принялся искать потерянную страницу.
– Дело ваше, конечно, Владимир Иванович. – Вакуленко надул губы. – Но я тоже не могу оставаться.
– Правильно, – поддержал его Серега. – Каждый решает за себя. Чай, не в армии живем. Правильно? – На Карпатова он не смотрел.
– Я тут точно не останусь, – сказал Витька, покосившись на командира. – У меня на пыль аллергия.
– Нет у тебя никакой аллергии. – Карпатов вскинул глаза и внезапно рассмеялся. – Испугались, дуралеи? Подумали, что я соглашусь на этот бред? Тогда мы точно из Афгана не выберемся. Терпим, скоро консул придет.
Ночь тянулась, как бесконечная езда по проселочной дороге. Точно так же прошли и предыдущие шесть.
Едва рассвело, пленники вынесли на крыльцо свои пожитки, стали ждать и сидели так битый час. Кажется, они дождались. Распахнулась калитка, вошел громила с автоматом, угрюмо посмотрел на летчиков. Молодые люди в халатах стали заносить во двор ящики с бутылками, одеяла, перевязанные бечевой.
– Вот блин! – сказал Серега. – Опомнились, суки. Мужики, а на хрена нам столько минералки? И одеяла зачем-то. Мы разве не уезжаем?
Носильщики ушли, побросав поклажу у колодца, удалился громила. Вновь открылась калитка, и во двор, сгибаясь под тяжестью сумок и угрызений совести, вошел флай-менеджер Марк Ройтман. Пилотам сразу стало ясно, что меньше всего на свете Марку хотелось видеть именно их, своих подопечных.
Но он надел сочувствующую доброжелательную маску, распростер объятия и заявил:
– Ребята, родненькие!.. Исхудали-то вы как!
Переживал он не напрасно.
Первым среагировал Глотов, заурчал, подскочил, схватил Марика за грудки и завопил:
– Ты подо что нас, сука, подставил? Неделю тут вшей кормим! Где ты был, паразит?
– Ребята, вы что? – Марк растерялся, вырвался.
Но сзади дорогу ему уже заступил Витька, сжал кулак и задумчиво почесал костяшками подбородок.
– Вы что подумали, ребята? – взмолился Марк, споткнулся и упал в пыль. – Да чтобы я вас бросил, да чтобы я вас подставил!.. Мы же с вами сто лет вместе! – Он начал лихорадочно креститься. – Владимир Иванович, скажите им!
– Это шо ты, морда, тут крестишься? – взвился Вакуленко.
– Нехорошо, Марик, нехорошо. – Карпатов покачал головой. – Ладно, успокоились. Глотов, Роман, Вакуленко! Успокоились, говорю! Вставай, Марик, чего ты там расселся? Сейчас мы сделаем вид, что рады тебя видеть, а ты нам популярно объяснишь, что за хрень приключилась.
– Да