Экипаж. Предельный угол атаки. Андрей Орлов
обходил торговые точки, заглядывал в палатки. Ювелирную лавочку Роман обнаружил на краю рынка, за палаткой, где розовощекий араб разливал зеленый чай.
Вакуленко перебирал какие-то колечки, бусы, брошки, хитроумные изделия из желтого металла. При этом он косил по сторонам, фиксируя потенциальную опасность. Карманных воришек здесь хватало.
Лопотал торговец с подчеркнуто простодушным лицом, прыгали его малолетние помощники, озирались покупатели. Языковой барьер был непреодолим. Если торговец еще мог связать несколько английских слов, то Вакуленко такое было не по силам в принципе. Он выбрал золотые сережки с рубином и пытался втолковать продавцу, что устраивает его в товаре абсолютно все, за исключением камня.
– Голубые, дурень, – твердил Роман бестолковому торгашу. – Понимаешь ты, чурка необразованная – го-лу-бые! Как глаза у меня. Вот смотри. – Он приложил к своим ушам золотые сережки. – Видишь, у меня глаза голубые? Звучит? Нет. Вот и дочке моей не прозвучит! Голубые! Ты понимаешь русский язык?
Арабы хохотали, надрывая животы и тыча в него пальцами. Какой-то шкет скользнул под рукой, но Роман успел зажать карман с кошельком. Недовольно заурчал черноусый родственник мальчишки, которому не понравилась затрещина, отпущенная его чаду. Вакуленко изобразил покаянным жестом, как ему жаль.
– Какой нада? – проявил торговец незаурядные познания в русском языке.
– Голубые! Ну, как бы тебе объяснить, дубине редкой?.. – Вакуленко завертелся. – Во! – Он ткнул пальцем в женщину в голубой парандже. – Такие голубые!
Дамочка вздрогнула, отвернулась. Откуда ни возьмись материализовался ее муж. Упитанный араб сверкнул глазищами, грозно сделал шаг, намереваясь схватить Вакуленко за воротник. Летчик сообразил, что перегнул, замотал головой и нацелил палец в небо, ослепительно яркое, без единого облачка на горизонте.
– Нет!.. – пробормотал Вакуленко. – Ошибочка вышла, господа хорошие. Небо голубое. – Он тыкал пальцем, словно зенитка, бесперебойно плюющаяся снарядами. – Вот такой надо, понял?
Когда Вакуленко волновался, он машинально говорил чисто по-русски, без украинских штучек. Публика веселилась, торговец морщил лоб, изображая мозговую деятельность. Потом он сообразил, заулыбался, тоже стал посылать пассы в небо.
– Нет как небо, – вещал этот бизнесмен с чудовищным акцентом. – Были, кончились.
– Дубина ты бестолковая! – Вакуленко сжал ладонями виски. – Чего же ты мне голову морочишь битый час!
– Завтра приходи, завтра, – лопотал продавец, ехидно улыбаясь.
За спиной Романа хихикали люди.
«Да это же всемирный заговор!» – догадался летчик. погрозил торговцу пальцем и заявил:
– Ну, смотри, подлец! Я завтра прилечу, чтобы было, понял? А то приду с Серегой, он вам вмиг ГКЧП устроит!.. – Роман посмотрел на часы и понял, что пора на аэродром.
Погрузка уже в разгаре. Карпатов мечется, психует, а народ разбежался, все с утра в городе, никого не собрать.