Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг.. Анатолий Добрынин
лишь национальными средствами обнаружения. Союзники США – Англия и Франция – об этом предложении пока еще не осведомлены.
Настойчивость президента Кеннеди в этом вопросе, помимо прочего, объяснялась его желанием через такое запрещение добиться также осуществления одной из главных целей своей внешней политики: скорейшего заключения многостороннего договора о нераспространении ядерного оружия. Если будут запрещены ядерные испытания в атмосфере, считал он, то другим странам будет трудно создавать свое ядерное оружие, так как подземные испытания слишком дорого стоят и требуют больших инженерных работ.
В Москве в целом положительно отнеслись к этим усилиям Кеннеди добиться запрещения ядерных испытаний в атмосфере, хотя и были колебания: включить ли в этот запрет все же и подземные испытания и особенно допустить ли иностранных контролеров на советскую территорию. А это – по Хрущеву – «прямой шпионаж».
И все-таки вопрос о запрещении ядерных испытаний в трех сферах оставался в это время одной из немногих наиболее перспективных областей возможной договоренности между Москвой и Вашингтоном.
Еще в конце 1961 года Хрущеву было передано негласное пожелание президента Кеннеди послать в Москву для неофициальных бесед Роберта Кеннеди. Хрущев ответил согласием. Одновременно договорились о приезде Аджубея в Вашингтон, что и было вскоре осуществлено.
Однако поездка Р. Кеннеди все откладывалась самими же американцами. Наконец в середине января президент сообщил Хрущеву, что он сожалеет по поводу просочившихся в американскую прессу сообщений насчет негласно готовящейся поездки Роберта в Москву, что породило различные измышления политических противников. Президент Кеннеди решил поэтому пока отложить такую поездку, но не снимал принципиальную договоренность о самой поездке.
Как известно, брату президента так и не удалось побывать в СССР, хотя вопрос о поездке поднимался еще несколько раз.
Тем временем Белый дом поставил вопрос о неофициальной поездке в Москву Сэлинджера, пресс-секретаря президента и близкого ему человека. Я помог организовать эту поездку в начале мая. Сэлинджер перечислил мне тех лиц в ближайшем окружении президента, с которыми полезно установить деловые связи. Он, в частности, рекомендовал мне встречаться с помощником президента Банди, единственным человеком в Белом доме, который читал основные телеграммы всех послов и ежедневно обсуждал вдвоем с президентом важнейшие вопросы внешней политики США. Раск также имел неограниченный доступ к президенту, но большой объем работы в Госдепартаменте не позволял ему, в отличие от Банди, так часто встречаться с президентом.
Человеком номер 2 по близости к президенту Сэлинджер назвал Соренсена, но он в меньшей степени занимался вопросами внешней политики, а больше – писанием речей для президента и внутренней проблематикой.
3 мая президент устроил в Белом доме большой