Поцелуй под облаками. Катрин Дюран
в случае если факт его измены подтвердится, готова ли ты простить его. Стоит ли он того?
Поглаживая пальцами телефонную трубку, Анна неотрывно смотрела на дисплей, как будто ждала, что вот сейчас трубка сама собой оживет и скажет человеческим голосом: ха-ха! шутка!
Константин, в силу своего характера, никогда не требовал от нее признаний в любви, и сам не произносил таких слов: люблю, любимая. Другая бы обиделась, но Анна была даже рада. Ей казалось, что именно такими и должны быть серьезные отношения. К чему слова, когда и так все ясно? Некоторые слова звучат так глупо… А некоторые вообще невозможно произнести. Выросшая без матери, она никогда не была заласканным ребенком, поэтому «любовь» в ее представлении была не словом, а событием.
Впервые увидев Константина на презентации новой отцовской книги («Сравнительный анализ прикладного искусства Кельтики и Скифии», что-то в этом роде), Анна подумала: ну и лицо, ЭТОТ может сожрать женщину с потрохами. Светловолосый парень в несколько легкомысленной для подобного мероприятия рубашке-поло и мятых бежевых брюках, сам того не подозревая, генерировал вокруг себя МАГ-нитное (от слова МАГИЯ) поле такой мощности, что дамы, оказывающиеся поблизости, вмиг утрачивали все свое достоинство и начинали глупо хихикать, заливаясь румянцем, словно школьницы на деревенской танцплощадке. И это при том, что сам он никаких вольностей себе не позволял. То есть вообще никаких. Просто стоял у стены с бокалом вина и внимательно слушал одного из приглашенных профессоров, который настоятельно рекомендовал ему заняться, наконец, диссертацией.
Анну представили как дочь профессора Терехова, после чего уже не имело смысла доказывать окружающим, что ты вполне способна функционировать как самостоятельная личность. К счастью, Константин в этот момент думал только о том, как бы повежливей отшить собеседника, который совершенно определенно метил на должность его научного руководителя, а потом успокоить свою совесть, клятвенно заверив самого себя, что к диссертации приступит сразу же по возвращении из Ирландии. Как раз появится дополнительный материал… Старая песня. Он заранее сожалел о времени, которое придется потратить на эту нудную бумажную работу.
Они посмотрели друг на друга пустыми глазами, пробормотали дежурное «привет-как-дела», обменялись визитками, а через пару дней он неожиданно позвонил. Анна так удивилась, что порвала колготки, которые как раз собиралась надеть. «Анна, это Константин, – сказал он чуть ли не робко. – Помните? У меня есть два билета в Большой зал консерватории. Партер, второй ряд. Надеюсь, вы любите Дмитрия Хворостовского?»
Анна знала, что билеты на Хворостовского стоят безумных денег, особенно партер. Соблазн был слишком велик. Она приняла приглашение – и не пожалела. Дмитрий Хворостовский был великолепен, Константин Казанцев тоже. По-своему. Потом он придумал поездку в Кижи и на остров Валаам. Потом…
Ну, ладно. Допустим, всё правда. Парень оказался молодцом. Но ведь помимо нравственной стороны вопроса существует