Ведьма. Мила Романова
мои слова кого-то шокируют.
А в тот день, когда я впервые познакомилась с ней, мне было пять. Стояло жаркое лето, в деревне в это время заготавливали сено, работали в огороде.
Так получилось, что все ушли из дома: кто на покос, кто работать в огород. Дома остались только я и прабабушка Мария. Было раннее утро, наполненное щебетаньем утренних птиц и прохладой лёгкой росы. Я просыпалась рано, провожала всех, а потом снова ложилась поспать. Но в этот день прабабушка попросила меня ей помочь.
Она согрела воду и начала мыться в большом тазу. Я не понимала, зачем она это делает.
– Златодарочка, иди ко мне детка, – сказала она после того, как тщательно вымылась, заплела мокрые волосы в косу и надела чистую одежду.
– Да, бабуля, – я подошла и села рядом.
Она взяла меня за руку.
– Закрой глаза! – сказала тихо.
Я закрыла глаза, зажмурилась и совсем неожиданно для себя отключилась.
Когда я снова открыла глаза, то обнаружила, что лежу на лавке, которая, сколько себя помню, стояла рядом с бабушкиной кроватью. А она сидит рядом и ласково смотрит на меня.
– Я спала? – спросила, не совсем очнувшись.
– Немножко, – ответила бабушка. – А сейчас вставай и пойди в огород. Отнеси маме попить. Я вон в банку воды налила.
Неожиданно и как-то вдруг она прижала меня к себе, крепко обняв, и поцеловала в макушку. Это было странно, поскольку обычно прабабушка так никогда не делала.
– Беги!
– Я сейчас! Одна нога здесь, а вторая там, – мне вспомнилось, как иногда говаривала мама.
Прабабушка улыбнулась:
– Беги, стрекоза!
Это были последние слова, которые она мне сказала. И, видимо, неслучайно заставила меня уйти: точно знала, что случится потом.
Помню, что когда вернулась, то встретила её у порога. Она стояла, улыбаясь, и была такой молодой и красивой, какой никогда прежде я её не видела.
– Вернулась, детка? – спросила мягко и лучезарно.
– Да. Всё сделала, – ответила я и вдруг, скосив взгляд, увидела там, в глубине комнаты, тело, лежащее на кровати.
Сначала ничего не поняла, растерялась. Прабабушка стояла здесь, рядом, и улыбалась. Но там, на кровати, лежала ещё одна прабабушка. У меня закружилась голова.
– Не бойся, – тихо сказала прабабушка, – я собираюсь уходить. Там осталось только тело, которое помогало мне жить в этом мире. Но всему свой срок. Сегодня жизнь тела закончилась, и мне пора идти дальше.
– Но ты же не умерла? Нет? Скажи!
Как и все дети, я ужасно боялась смерти. Если возникали какие-то разговоры на эту тему, мне становилось страшно, на глаза наворачивались слёзы, хотелось спрятаться, а временами просто дико реветь. Я даже выстроила всех ближайших родственников соответственно их возраста – кто за кем будет умирать. И иногда втихомолку плакала, размышляя об этом.
Взрослые прячут свои страхи за масками, они скрывают свои истинные чувства и своё отношение к смерти. Некоторые бахвалятся, мол, мне смерть