Этажи. Федор Михайлович Шилов
крыши съезжают, а в нашем исчезает четвёртый этаж. Объяснить тебе с точки зрения науки этот архитектурный феномен я не сумею. Прости.
– Этаж во всё доме исчезает?
– Не-а, только в нашем подъезде. Четыре квартиры.
– Но это же ненормально! Дом есть, этажа в одном подъезде периодически нет…
– И что? Дождь на улице тоже: то есть, то нет. Никто ж его не ищет, когда его нет!
– Ты серьёзно или шутишь?
– Серьёзно.
– И как на это реагируют окружающие?
– А чего им реагировать? Наш этаж, наши квартиры. Хотим исчезаем, хотим остаёмся. Людям-то что за дело! – Он посмотрел на меня без тени усмешки и сменил тон, посуровел, но не озлобился. – Что ты от меня хочешь? Ну не знаю я, что это за катаклизм, что за нонсенс! Привыкли уже так жить, Сень, власти одно время что-то хотели предпринять, потом им проще стало делать вид, что всё в порядке, что нет нас таких – странных жителей на исчезающем этаже.
– Чего только в жизни не бывает, – задвинул я банальщину, помышляя взять-таки у Тани координаты психиатра: соседа проконсультировать да и самому, возможно, придётся наведаться. Как мозг утром выразился: «поломка файла, грозящая поломкой системы»? Вот по этому поводу и обращусь к специалисту узкого профиля.
– Пойду. Спасибо за чай.
– Бывай. Я уборку доделывать стану. Дверь откроешь сам?
– Я уже был у двери. Замок не поддавался.
– Открывать надо в сторону закрывания.
Ну да, в квартире на исчезающем этаже замок может открываться только в сторону закрывания. Ничего другого я и не ждал.
Миша появился у меня за спиной. С кружкой.
–Подержи. Помогу.
Тёплая кружка перекочевала мне в руки. Миша воевал с замком.
– Ну что, будем тут вдвоём куковать, пока этаж не вернётся.
– Хочешь сказать, что он опять уехал?
– Едет крыша, а этаж исчезает. Второй день подряд.
– Не-не! Погоди! Что значит: «здесь куковать»? Сколько? Мне на работу завтра, «Мурню» людям предлагать. А ещё Танюхе помогать надо, конференция через пару дней.
– Сколько – это я предугадать не могу. Не от меня зависит. Иногда час, иногда неделя.
Я бросился в комнату – ту самую, где вчера смотрели футбол и рыгал Колян, обливший меня пивом. Здесь уже никого не было. Следы бардака Миша прибрать не успел, но это волновало меня сейчас меньше всего.
Я раздёрнул занавески, распахнул окно и перевёл дух: слава богу… Если нельзя уйти через дверь, вылезу в окно. Плевать, что высоко. По карнизу пойду, выползу по трубам, да как угодно, лишь бы не улетать с чёртовым этажом!
Хозяин квартиры за мной не наблюдал. Судя по звукам, он невозмутимо продолжил уборку то ли в ванной, то ли в коридоре. Что ж, была не была! Я поставил ногу на подоконник, поразмышлял секунду и решил поглядеть, что там вообще делается внизу, – может, помойка (в кино герои часто падают в груду мусорных мешков и выживают), а вдруг кто-то догадался надуть батут? Бывает же такое, правда, что люди ни с того ни с сего надувают во дворах батуты?
Удар по лбу оказался не сильным, но обидным. Как о стекло. Только без характерного