Ни о чем. Анатолий Давыдчик
примем, вздыхает Саныч, и мы подходим к машине. Открыв багажник, владелец гордо смотрел на нас, хотя глаза воровато бегали. Когда мы заглянули в багажник, мы просто переглянулись…
В багажнике скромно лежали автомобильные номера, аккуратно уложенные в картонные коробки.
– Алюминий! Гордо произносит хозяин товара
– Угу, буркнул Саныч, и лениво, будто отмахиваясь от мух делает жест рукой. Я подхватываю коробки и ставлю на весы. Владелец только мельком взглянул на весы, видно нетерпячка халявных денег, уже жгет, поэтому он жадно хватает выписанную бумажку, и с пробуксовкой на приёмку. Я вопросительно смотрю на Антона.
– Это частый пассажир, он и ещё один есть, заебет гелевыми аккумуляторами, нехотя поясняет Саныч. Не успели мы передохнуть как у ворот цеха уже очередь, и понеслась как говорится душа в рай, до перекура принимали все, от кастрюль и ложек, до обожженного медного кабеля, вообщем, было весело. Умилил трясущийся с похмелья мужичек, принесший честно ворованную у себя дома нержавеющую раковину, которая на поверку оказалась железной, просто с напылением никеля. Такой гаммы чувств даже Станиславский не видел. Короче на выходе я сунул ему втихоря сотню, ну не убивать же в нем веру в человечество.
– Оно не видели? Подходя к нам спрашивает Андрей. Оно, это Рахматуло, или,, деревянный,, или просто долбоеб, у него много имён. – Что в этот раз? Заинтересованно спрашивает Саныч.
– Этот дебил все херачит в,, микс,, тварь чурбанская, сообщает Викторович.
– А че ты хочешь, этого гандона свои привели, он ебашил на мойке за пятьсот в день, а тут полторы, и главное,, папа,, любит таких уродов, он же даже если его ебать в жопу будут, руки в благодарность целовать будет,. В сердцах произносит Саныч. Мы просто молчим, ибо все понимаем, и ни на грош не верим, просто знаем, что эти,, братья,, с превеликим удовольствием будут резать, грабить и убивать.
– Слышь, животина, – обращаюсь я к появившемуся из за кагатов Рахматулло, – скажи, если можно будет, кого зарежешь первого?.
У нашего узбека воровато бегают глаза, он старательно делает вид, будто мне понимает, но при этом криво улыбается.
– Че, ты братишьска! Начинает он, но я омахиваюсь
– Иди давай, до первой пьянки пока.
Тот скрывается за бэгами с медью, а я закуривая отхожу в угол цеха, просто передохнуть. Из отдельной пристройки выглядывает,, Бро,,
– Антон ушёл? Воровато оглядывается Диман.
– Куда? Опешил слегка я, ибо бухать в рабочее время было не особо принято, вернее можно, но не всем.
– Дмитрий! Раздаётся откуда-то голос Андрея, – мне кажется, вернее я даже уверен, вам пора домой, потомучто вы, говно, и пьянь.
Диман пытается собраться и что-то сказать, но понимает что с Викторовичем спорить бессмысленно, поэтому делает пару шагов, врезается в косяк дверей, и со второй попытки попадает в раздевалку.
– Пошли, Толян, произносит Андрей, – одно хуйло ушло домой, и ладно. Я молчу, ибо как