Выживших нет. Уилл Генри
копыта.
– Хопо, пошли! – сказал Бешеный Конь, воин.
Через несколько минут в поле зрения не осталось ни одного индейца. Не прошло и часа, как тысячи людей, стоявших лагерем, устремились вверх по тропе, на север. Если бы белый человек оказался к северу от Паудер, началась бы война.
Так сказал Ташунко Витко.
Глава 5
К середине июля Кэррингтон разместил гарнизон в форте Рино, расположенном к югу от реки Паудер. Затем, соблюдая приказы, но проявляя мало благоразумия, он начал строить свой новый пост, форт Фил Кирни, в семидесяти милях к северу.
Я уже давно расстался с Эдом Гири – он отправился с нашим обозом по тропе Боузмена, а я остался в качестве гражданского разведчика и охотника за мясом под командованием Кэррингтона в форте Кирни. К тому времени я уже полностью поддался особому очарованию, которое внушали мне индейцы. Даже стадо бизонов не смогло бы увезти меня из долины реки Паудер.
Пока форт строился, мы теряли людей почти ежедневно.
Бригада рабочих валила бревна на лесозаготовках. День был жаркий, и охрана могла расслабиться. Полуденный воздух огласился боевыми кличами, и дюжина или больше конных сиу или шайенов пронеслись по рабочему лагерю, по пути с невероятной скоростью стреляя из своих коротких боевых луков, не сбавляя скорости, чтобы исчезнуть так же быстро, как и появились. В результате таких наскоков один или несколько человек неизменно погибали, несколько были ранены.
Ожидались более зловещие события.
Форт был достроен; он оказался одним из лучших на Западе, и общее напряжение несколько спало. Но затем, в декабре, капитан Феттерман сыграл прелюдию к своей заключительной трагической симфонии в форте Фил Кирни. И благодаря этому я впервые по-настоящему познакомился с индийской военной мыслью в действии.
Я отдыхал в своей комнате, проведя в поле всю предыдущую ночь, проверяя слухи о гигантском военном лагере на реке Языка, когда пришло сообщение, что капитан хочет видеть меня, и побыстрее.
Я сразу же насторожился. Этот Феттерман был тем самым человеком, который сказал Гири: «С пятьюдесятью хорошими людьми я мог бы проехать через всю страну сиу». Не только Феттерман, но и все обитатели форта Фил Кирни был в полном неведении о том, как воюют индейцы равнин. Ранее в тот же день один из молодых офицеров показал мне записную книжку, которую вёл рядовой его роты, и в которую тот вносил список дичи, добытой в окрестностях форта. Наряду с вапити, медведями, антилопами и бизонами были упомянуты «пятеро простых индейцев». Это отношение к краснокожим воинам как к дичи считалось нормальным. Никто из мужчин не увидел в таком перечислении ничего плохого.
Насколько плохо это было в действительности, они скоро узнали.
Почти ежедневно я слышал, как спорят самоуверенные молодые офицеры, многие из которых лихо служили в войне между штатами, о том, кто снимет скальп с Красного Облака, как они разделят скво Черного Щита или кому достанется черный боевой конь Бешеного Коня. И это в то время, когда моя разведка