Старая фотография. Сборник рассказов. Игорь Галилеев

      Так и познакомился с Аленкой. По дороге в детский дом, который в нашем районе, рассказала, что живёт там три года. Самой восемь «стукнуло» – взрослая, говорит, уже. Родители в аварии как раз три года назад погибли. На дороге… Бабка воспитывала. Но год назад инсульт случился, самой уход нужен. Вот и забрали органы опеки.

      Пока шли, ещё и молока пакет выпила. Идёт, зевает, путешественница. Только ко входу подошли, смотрю, навстречу женщина растрепанная бежит:

      – Ах ты, гадина, – приговаривает и ладонью себя по ляжке хлопает, – объявилась… Полдня ищем, все ходули по самую шею стёрли!

      Алёнка к моей ноге прижалась, шепчет:

      – Не отдавай меня, дяденька… бить будет… – и смотрит щенком снизу.

      Не бойся, не позволю.

      – Дитё, – говорю, – не пугайте, тон-то убавьте. И следить лучше надо.

      – Да какой там, следить! Уследишь за ней, ягозой! Раз в неделю, как по часикам, дырочку находит. Глядь, и нет Алёнки, опять убежала. Самостоятельная…

      Тётя Зина не злой оказалась – переживает сильно. Говорит, что их, работников в детдоме, осталось раз два и обчелся. На любви к детям держатся. А бить? Только ладошкой по пятой точке не сильно, для острастки.

      В общем, передал я Алёнку из рук в руки. Пакет с остатками еды вручил напоследок.

      – Ну все, дуреха, не убегай больше, послушной расти.

      И пошёл к выходу.

      На калитке оглянулся. И зря…

      Алёнка с крыльца сорвалась, подбегает и в руки ко мне с разбега!

      – Я спасибо сказать забыла…

      Комочек в горле слезами тает, плачет… Понимает, наверное, уже, что чудес на свете не бывает…

      …Ох, ну ведь знаю же, что – простите за сравнение – нельзя котёнка или щеночка в руки брать. Ведь не оторвешь от сердца потом! И здесь – в секунду заноза в душе появилась, не вынуть!

      …Так и вышло, стал я в детдом к Аленке ходить. Не часто, как получится. Гостинцев по мелочи приносил, пирожков от жены и суп в баночке, которым она меня на работу снабжала.. А Алёнка меня все батон с кренделем колбасы купить просила – уж больно вкусные первый раз тогда показались.

      Тётя Зина за эти полгода мне все про дурёху рассказала. Дважды ей семью подбирали. И вроде люди добрые, хорошие, но все равно и от них бегала. Все родителей забыть не может. Погибли они глупо – отец Аленкин жене руль доверил когда с дачи возвращались. В откос слетели. Насмерть. Малышка тогда между сидений упала, уцелела – царапинами отделалась. Но с тех пор по средам, в день, когда беда случилась, ходит родителей из земли слушать…

      И ничего с этим не поделаешь. Пока не вырастет, пока не поймёт, что не бывает голосов оттуда.

      Горе, это, конечно, для детской души. Как справляется, не известно. Может, говорит тётя Зина, и пусть ходит, к земле прикладывается, все отдушина какая-то…

      Вот так, незаметно, осень слетела, зима