Перекрестки миров. Сборник. Любовь Дербасова
всё ещё спала, когда оба ее гостя с лучами рассветного солнца тихо покинули мельницу, а затем – неторопливым шагом пройдя по малолюдным улицам Провьеры – и сам город.
В чем смысл его жизни? Альд по-прежнему этого не знал.
Но собирался выяснить.
Двухвостая
Ранним утром густой лес был полон знакомых, приветливых ароматов и звуков. Каждый из них она могла различить по отдельности, но вместе они сливались в удивительную мелодию. Казалось, ощущать и слушать её можно днями, годами. Целую вечность! Благо, времени у нее было предостаточно.
Чиэ очень любила свой дом, как и своих многочисленных братьев и сестер, что населяли его. Большинство из них были юными Лисами, и имели лишь один или два хвоста, что свидетельствовало о слабо развитом даре. Но наблюдать за ними, за тем, насколько безмятежна их повседневная жизнь, было одним из её излюбленных занятий.
Она была единственной треххвостой, что спускалась сюда, к подножию горы, где обитал молодняк. Старшие Лисы относились к её поведению терпимо и снисходительно, учитывая, что свои прямые обязанности она прилежно исполняла. И все же зачастую они не понимали её. Для Чиэ же не было ничего приятнее проводить время здесь, на краю древнего леса. Ведь иногда, оборачиваясь человеком, и прохаживаясь вдоль опушки, она могла встретить людей, живущих в деревнях неподалеку. И даже заговорить с ними.
Покидать пределы леса Лисам запрещал непреложный обет. С возрастом их духовный дар креп и возрастал. И с появлением четвертого хвоста, лисицы-духи не могли больше покидать гору, отныне посвящая все свое время лишь дальнейшему самосовершенствованию и, вместе с тем, приумножению духовной силы всего леса. Но, в отличие от братьев и сестер, Чиэ это никогда не казалось интересным. Напротив, ей всегда было интересно узнать, что там – за пределами их вечнозеленого дома? Об этом она расспрашивала каждого человека, которого ей удавалось повстречать. И с каждым новым рассказом, с каждым новым днем её сердце все больше наполняло, капля за каплей, самое опасное для лисицы-духа зелье – любопытство.
В день, когда ее привычной жизни суждено было в корне измениться, она проснулась позже, чем обычно. Потянувшись и изогнув рыжую спину, Чиэ замерла, чуть поворачивая свои большие лисьи уши, вслушиваясь в песню леса. Она была, как и всегда, умиротворяющей и родной. Потоптавшись на примятой за ночь траве, она прижалась к земле и выползла из плотно сросшегося кустарника, служившего сегодня ей ночлегом. Щурясь в лучах солнечного света, лисица-дух зевнула, издав едва различимый среди мириад прочих голосов, писк, и с легкостью перепрыгнув несколько кочек и пней, вскоре оказалась на тропе, ведущей к водопою.
Путь до реки был не близок, но зато хорошо знаком. Уловив несколько знакомых запахов, она уже знала, что трое молодых Лис прошли сегодня тем же путем не раньше получаса назад. Однако надежды на то, что эти непоседы по-прежнему на водопое, было мало.
Вскоре