Сердце на двоих. Мария Михайловна Олохова
приглушенное освещение, стол с ноутбуком, кресло, обитое синим плюшем, мягкий диван и моя гордость – полки, ломящиеся от книг в жанре романтического фэнтези. Уже давно я убегала от серой реальности в мир огнедышащих драконов и благородных магов и жалела лишь об одном: ну почему, почему все это – вымысел?! А в жизни – только и есть, что кофе, бутеры да нудная учеба. Удобно усевшись за стол, я принялась уминать бутерброды, запивая все это великолепие ароматным кофе. Пока я поглощала вкусняшки, взгляд бесцельно блуждал по комнате, скользил по стенам, украшенным плакатами с изображением любимой рок-группы. Вдоволь налюбовавшись на красавчика-солиста, я включила ноутбук и принялась писать курсовую. Вернее, создала документ, в которой это чудо студенческой мысли будет храниться. Ну а что? Надо же с чего-то начинать. Я даже попыталась написать пару строк, но мозг, не прощаясь, ушел в закат. Дождь барабанил по окнам, мешая сосредоточиться. Решив, что курсовая никуда не денется я решила перечитать одну из своих любимых книг, где главный герой – темный маг.
– Да чтоб эта долбаная курсовая провалилось куда подальше, – буркнула я, с раздражением захлопнув крышку ноутбука.
Я уже хотела встать и подойти к книжной полке, заставленной романами в ярких обложках, но вдруг сердце пронзила острая боль. В глазах потемнело, а душу захлестнул липкий, всеобъемлющий страх.
"Мама! Мама!" – хотелось позвать мне, как в детстве, но крик примерз к губам. Невесть откуда пришло страшное осознание: она меня не услышит. Сколько ни зови – не придет. Я прекрасно понимала, что она устает на работе и потому полностью растворяется в мире сериалов. Также, как я в своих книгах.
Спокойно, Марьянка, спокойно. Подумаешь, сердечко кольнуло. Эка невидаль! Нет, мне конечно всего двадцать пять, но погода-то вон какая. Да и курсач этот, чтоб его! Сплошные нервы кругом.
Но, как бы я себя ни утешала, а боль в груди росла с каждой секундой, обжигая сердце беспощадным пламенем.
Внезапно меня охватил даже не страх, а панический ужас. Что будет, когда мама зайдет в комнату? А если не зайдет? Я так и буду лежать или сидеть без сознания или вообще…?
О том, какое вообще имелось в виду я подумать не успела, потому что боль перешла все разумные границы.
Последней мыслью моего угасающего разума была невесть откуда взявшаяся вспышка – воспоминание о том странном человеке из сна и невероятных серо-голубых глазах, заглядывающих мне прямо в душу.
«А ведь он так и не нашел меня. А теперь и не найдет вовсе. Я даже имени его не знаю. Да и был ли он вообще? Мой странный незнакомец, мой милый гость из сна, как жаль, что ты не рядом».
Сделав судорожный, отчаянный вдох, я машинально прижала руку к груди и провалилась в вязкую, пугающую тьму.
***
По телу чародея прошла волна крупной дрожи, а спустя миг ладони обдало нестерпимым жаром. Плетение полыхнуло пурпурным светом, заставив Ринальда отпрянуть и заслонить лицо рукавом мантии.
Когда свечение угасло, чародей опустил руку и пошатнулся от внезапно накатившей слабости.
– Сэйман,