Пожелай мне уйти. Кирилл Михайлович Лахтин
мешал ей гулять в лесу и по улицам города. Однако, когда она переехала сюда, то изменила своё мнение. В дождь здесь есть умиротворение, такое, которого так сильно не хватает этому городу в остальные дни… Пусть я никогда и не был в тех местах, где она выросла, всё же представляю, что именно Катя испытывает, видя пустые и тихие улицы такого прекрасного города».
Слава, чтобы отвлечься от лишних мыслей и сожалений, включил радио и принялся переключать одну станцию за другой.
«Очередные новости с фронта об успешном взятии пары сёл… Очередная попса про секс и наркотики… Очередной шансон… Да уж, годы идут, а ничего не меняется…» – он остановился на станции с классической музыкой и, в сопровождении композиций Бетховена, продолжил свой путь.
Столичные пейзажи сменяли друг друга настолько быстро, что уследить за ними было практически невозможно. Огромные торговые центры с многоэтажными парковками соседствовали с маленькими круглосуточными магазинами; а гигантские новые микрорайоны сменялись картинами старых хрущёвок. Уезжая всё дальше от центра города и перемещаясь всё глубже за МКАД, Слава стал замечать, как меняется и жизнь вокруг: растительности становилось всё больше, жилые дома всё ближе были своими крышами к земле, а крупные ТРЦ совсем пропадали из виду.
Как известно, юго-восток Москвы и Московской области был самым мигрантонаселённым районом всей округи, а значит избежать на улицах характерных лиц было просто невозможно. Стоило Славе покинуть свой любимый BMW, как он тут же столкнулся с обилием приезжих специалистов из ближнего зарубежья. Вместо привычных «Вкусвилла» и «Азбуки Вкуса», рядом с домами располагались «Продукты Халяль 24» и «Чайхона Узбек».
«Да уж… Выглядит словно в другой мир попал… Как бы тут не нарваться ни на что, а то перцовки у меня с собой нет…».
Нужный ему дом был всего в нескольких кварталах от парковки, однако даже такая дорога, в данных условиях, казалась ему бесконечной.
Освещения на улицах было крайне мало, а по дорогам разъезжали перетюнингованные машины с крайне громкой и безвкусной музыкой. Слава старался разглядеть среди местных хоть какие-то славянские или знакомые лица, однако ничего, кроме бород с выбритыми усами и иностранных языков, вокруг он не увидел.
«Неудивительно, что, живя здесь, он так невзлюбил всех этих «гостей столицы» … Я, конечно, не националист и только рад, если кто-то ещё решит жить в той же стране, что и я, однако даже для меня это выглядит, как перебор…».
Наконец, он заметил вдалеке дом с нужным номером, рядом с одной из дверей как раз висела табличка с изображением цветущей фиолетовой орхидеи. Слава отряхнул себя и своё пальто от дождя и нервно вошёл внутрь, не зная, чего ему ожидать.
Внутри помещение выглядело даже больше, чем ему сначала показалось. Интерьер был максимально простым и довольно бедным: небольшой столик с компьютером и всяким хламом, за которым сидела диспетчер, пара пыльноватых и запятнанных диванов для посетителей, помятые репродукции