Реванши́ст. Павел Сморо́дин
раз еще ошибешься. Твой отец не был дураком. Заносчивым и упрямым – это да, как и все вы, дворяне, но не дураком. Он знал, когда нужно ломать человека об колено, а когда нужно бросить тому немного объедков со своего стола.
Андрэ молча переваривал услышанное. Образ отца, который он хранил в памяти, начинал меняться, обретая новые, неожиданные черты. В комнате повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием фонаря.
– И что дальше? – наконец спросил он, нервно теребя край своего потрепанного плаща.
– А? – Старик, казалось, на мгновение потерял нить разговора.
– Ну… когда мы сбежим из города, что делаем дальше? Дядя Арно…
– Твой дядя Арно – мерзавец, который сдаст тебя по первому же требованию короля, – перебил его Гурат, сплюнув на пол. – Это не вариант.
– Он не стал бы… – начал Андрэ, но осекся под тяжелым взглядом старого солдата.
– Малыш, давай ты не будешь со мной спорить, раз не понимаешь во взрослых делах ни черта. Твой дядя – честолюбивый говнюк. Если бы можно было, то он стоял бы на эшафоте вместо дель-Конзо и читал обвинения. Так что вычеркни его из списка своих спасителей.
Андрэ молчал с минуту, переваривая слова старого соратника отца. Если верить ему, а оснований сомневаться пока не было, то он – единственный, кто может помочь. Или он просто хочет, чтобы мальчик так думал. Хотя… за все свои пятнадцать лет Андрэ ни разу не помнил, чтобы он дал повод в себе усомниться.
Даже наоборот. Жан Гурат был тем верным солдатом, которому отец мог поручить штурм самого ада. И что-то подсказывало, что старик вернулся бы через пару месяцев с кучей новых шрамов и донесением об успешном выполнении задания.
– И что тогда делать? – спросил Андрэ обреченно, опустив плечи.
– Для начала научиться нормально драться, а потом поищем местечко, где этот навык может пригодиться, – ответил Гурат, хитро прищурившись.
– Я умею фехтовать.
– Ни черта ты не умеешь, – сквозь зубы произнес Жан.
Он отыскал где-то бутылку и одним ударом небольшого клинка срезал плотную сургучную пробку. Немного вина расплескалось на пол, но для солдата это не показалось трагедией. Запах дешевого пойла наполнил комнату.
– Бери кружку. Помянем твоих родителей, пусть милостивые боги и вправду будут таковыми для них.
Глиняная кружка нашлась неподалеку. Одним коротким движением старик наполнил ее до середины и оттолкнул от себя. Сам он кружку не искал, явно рассчитывая приговорить бутылку в одиночку.
Выпили не чокаясь. Андрэ закашлялся от крепости напитка, но сдержался, не желая выглядеть слабаком.
– Я умею драться, – прозвучал тихий мальчишеский голос в повисшей тишине.
– Я видел, чему тебя учил этот чистоплюй Дерманзак, – фыркнул Гурат, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Лангейская школа сама по себе дерьмо, а этот павлин еще и хреново ее освоил. – Старик икнул и затем продолжил: – Это для благородных сопляков из Луарли, что пускают друг другу кровь между ассамблеями во дворце, а не для настоящего бойца, каким тебе нужно стать.
– Но