Рождённая на стыке веков. Шаира Тураповна Баширова
тебе принесут поесть, отдохнёшь пару дней, хозяин разрешил, – сказала она, почему-то ласково посмотрев на меня.
– Я есть не хочу, только пить, – ответила я.
Бахрихон опа присела рядом и вдруг, обняв меня, прижала к груди.
– Бедная девочка, все думали, что ты умрёшь, а ты выжила, – поглаживая меня по голове, сказала она.
От такой ласки, я заплакала.
– Я домой хочу, поговорите с баем, пусть отпустит меня, – взмолилась я.
– Что ты! Не будь упрямой, хозяин и правда тебя может прогнать. Куда ты пойдёшь? За воротами этого дома, голод, а тут ты хоть сыта и одета, – испуганно воскликнула Бахрихон опа.
– Пусть выгонит! Не могу я больше. Лучше умереть, – ответила я с отчаяньем.
– Не гневи Аллаха, дочка. Подчинись воле хозяина, дочка и всё у тебя будет хорошо, – опять прижав мою голову к груди и поглаживая по волосам, сказала Бахрихон опа.
– А Вы почему здесь живёте? У Вас никого нет? – подняв голову и посмотрев в грустные глаза ещё молодой женщины, спросила я.
– Теперь уже нет. Моего отца, по приказу Турсун бая, повесили за долги. Мать от горя и голода умерла. Хозяин взял меня к себе… я тоже прошла через всё это. А когда родила мёртвого мальчика, хозяин в ярости хотел меня выгнать, но видимо сжалился и разрешил прислуживать по дому. Двадцать лет уже прошло, я привыкла, – вдруг разговорилась Бахрихон опа.
Я замолчала, да и что я могла ответить.
– Бедная моя… терпи, иначе погибнешь, – произнесла Бахрихон опа, сильнее прижимая меня к себе.
Так прошла неделя, боли прошли, рубцы на спине затянулись, видимо, отвары Хатиры опы помогли. Я стала успокаиваться, думая, что Турсун бай забыл обо мне. Но однажды, в комнату вошла Бахрихон опа, она с сожалением посмотрела на меня.
– Хозяин тебя требует. Вставай, тебе надо искупаться и переодеться, – сказала она.
– Нет! Умоляю! Я больше не вынесу, – вскочив с пола и подбегая к ней, воскликнула я.
– Не бойся, у хозяина настроение хорошее, сегодня его люди с жителей поборы собрали. Урожай хороший выдался. Только людям опять голодать… всё до последнего отдали. Теперь не будет так, как в первый раз. Теперь, ты женщина и будь ласковее с хозяином, не упрямься, будь с ним ласковее, поверь, дорогая, так будет лучше, – ответила Бахрихон опа.
Все эти дни, она сама ухаживала за мной, я чувствовала, как женщина стала относиться ко мне, словно к дочери. И казалось, роднее её в этом доме у меня никого не было. Я искала у неё защиты.
– Я не вынесу больше, – безнадёжно пробормотала я.
– Выдержишь, тебе ещё и понравится. Что же делать, милая? Это участь всех женщин. Давай, нельзя заставлять хозяина ждать, – сказала Бахрихон опа.
С тяжёлым сердцем, я пошла за ней. Искупавшись, я раслабилась, на меня надели новое платье и лозим, на голову накинули шёлковый платок с кистями. Еле передвигая ноги, я пошла за Бахрихон опа. Мы прошли через