Боксер 5: Назад в СССР. Рафаэль Дамиров
эффектом, а потом негромко, но твердо и уверенно произнес:
– Слушайте сюда оба внимательно. Я здесь всего на несколько дней. Никому мешать не собираюсь, это не в моих правилах. Но и мне портить настроение никто не будет. Это понятно?
С этими словами я забрал шахматную доску у Первого. Вид у него был крайне струсивший и при этом недоумевающий: что, дескать, случилось с тем зачуханным ботаником, который ничего, кроме шахмат, вокруг не замечал?
– Еще раз спрашиваю: понятно? – повторил я, глядя ему прямо в глаза.
Я хотел добиться от него четкого и внятного ответа. А то знаю я все эти пацанские штучки. Пока сам не произнесет то, что мне нужно, в любой момент может от этого отказаться – типа я же этого не говорил, значит, я в домике.
– А ты чего, главным здесь быть решил, что ли? – с трудом выговорил Первый. – Думаешь, один раз набычишься – и все под тебя перейдут? Так это ты зря. Я местных соберу – тебя так жизни научат, что до дома будешь два часа ползти. Ты еще не понял, на кого ты здесь выступать решил? Тебя не учили, что за свои слова надо отвечать?
– Слушай, мне все эти ваши «главные-не главные» по большому барабану, – ответил я. – Я сюда приехал не для этого. А что до твоих местных дружков – так как бы еще тебе перед ними отвечать не пришлось, когда они поймут, что это не я в чужие дела влез, а ты требуешь того, что тебе не положено!
– Это ты, что ли, будешь решать, что здесь кому положено? – осклабился Первый.
– Не, ну ты действительно, это… поаккуратней бы, – поддакнул Второй.
Вся эта трагикомедия уже начинала меня утомлять. Я просто хотел дойти с речки домой, поужинать и лечь спать. Мне действительно были по барабану все эти разборки малолеток, кто из них круче кого – мне даже от самих разговоров на эту тему становилось невыносимо скучно и тоскливо. А тут, значит, приходилось стоять и доказывать, что мне плевать с высокой колокольни на их местную иерархию, в которой я все равно ни малейшего участия принимать не собирался. Они-то думают, что вокруг них весь мир крутится. Жалко только, что сам мир об этом даже не подозревает.
– Третий раз спрашиваю: вам понятно, что ко мне лезть не стоит? Я никому не мешаю, но и себе никому мешать не позволю.
– Тебя мой дядя Витя убьет и папаше твоему морду еще разобьет, – с ненавистью прошипел он.
– Да-да, он, между прочим, сидел! – поддакнул Второй, пробуя разогнуться. – Он знаешь какой матерый, тут его все боятся, и тебе тоже кранты!
О как. От местных пацанов перешли уже к угрозе родственниками. Как-то уж совсем несолидно пацанам, считающим себя уже взрослыми, привлекать к своим разборкам старшую родню. Впрочем, уже по тому, что он с такой скоростью перебирал всех, кто может за него впрячься, говорило, что как минимум половина из этих угроз – тупые понты. Но мне выслушивать все это было уже неохота. Надо заканчивать с этим цирковым представлением для одного зрителя.
– То есть все-таки непонятно, – вздохнул я и вдруг резко на них замахнулся. Те вскрикнули от испуга и дали деру.
Я