Мой призрачный дракон. Юлия Арниева
смешанный с терпким запахом моря и соли, одурманил мое сознание – в нем чувствовалась какая-то первобытная мужская сила, пробуждающая во мне что-то глубинное, древнее, как сама жизнь. От этого пьянящего коктейля запахов и ощущений кружилась голова и подкашивались колени, а по телу разливалось сладкое томление.
– Ребекка, – прошептал муж, и едва его обжигающее дыхание коснулось моего затылка, по телу тут же пробежали мурашки, разливаясь теплой волной вдоль всего позвоночника. Я чувствовала, как его губы почти касались моей шеи, замирая в миллиметре от кожи, продлевая момент мучительного ожидания. В этой томительной паузе было что-то невероятно чувственное – словно он дразнил меня этой неторопливостью, этой почти болезненной нежностью, от которой темнело в глазах…
– Ты дрожишь, – пробормотал мужчина, медленно разворачивая меня к себе. Его движения были осторожными, словно он боялся спугнуть робкую птицу.
– Это от холода, – солгала я, поднимая взгляд и встречаясь с его потемневшим взором. В тающем свете заката его глаза казались почти черными, в их глубине плескалось что-то первобытное, древнее, заставляющее сердце биться чаще.
– Я могу тебя согреть, – едва слышно прошептал муж, его голос звучал мягко, почти успокаивающе. Он нежно коснулся моей щеки, провёл большим пальцем по скуле, и этот жест, невольно заставил меня затаить дыхание. Он мучительно медленно наклонился, давая мне время привыкнуть к его близости, и, наконец, поцеловал… Его поцелуй был сдержанным, наполненным трепетом, от которого внутри меня всё сжалось в тугой комок.
Движения мужа были сдержанными, плавными, но в этой неторопливой ласке ощущалась скрытая сила, едва сдерживаемое желание, готовое вырваться наружу в любой момент. Оно пульсировало между нами, отражалось в его учащенном дыхании, в легкой дрожи его рук, скользящих по моей спине.
И я позволила себе раствориться в этих невероятных ощущениях, отпуская контроль, разрешая себе быть просто женщиной в объятиях мужчины. Все мысли о долге, о задании растаяли, подобно туману на рассвете, унося с собой тревоги и сомнения. Существовали только его прикосновения, только этот поцелуй, становящийся все более глубоким и требовательным, только это мгновение, растянувшееся в вечность. Где-то на границе сознания мелькнула предательская мысль о том, что всё это – часть плана, что я не должна так реагировать, но она растаяла без следа под натиском обжигающих прикосновений и сводящих с ума поцелуев…
– Ты невероятная, – выдохнул муж, на миг отстранившись. Его взгляд, от которого перехватило дыхание, скользил по моему лицу с каким-то первобытным восхищением, смешанным с хищным блеском.
Одним плавным, уверенным движением он подхватил меня на руки, словно я ничего не весила. И бережно опустив на прохладные шелковые простыни, он вновь накрыл мои губы своими в пьянящем поцелуе. На этот раз он стал более многообещающим, дразнящим, жадным, будто мужчина не мог насытиться мной. От каждого такого поцелуя моя метка на груди вспыхивала