Мне с собой хорошо. Книга-маяк для тех, чьи глаза перестали светиться. Лариса Парфентьева
я посмотрела в потолок, как будто рассчитывала встретить там высший разум, и тихо прошептала желание: «Хочу, чтобы в следующем году все было по-моему. Так, как я захочу».
Мы с Алексом чокнулись бокалами, и почти сразу после этого он сказал: «Ты не против, если я пойду спать? Чувствую, как меня рубит. Год выдался не из легких». Я отрешенно кивнула: «Конечно». Последняя стадия полнейшего пофигизма вошла в мою жизнь. Проходите, располагайтесь и ни в чем себе не отказывайте.
Как только он закрыл дверь спальни, я подошла к ноуту и открыла сайт с бронированием жилья. Квартира, Питер, посуточно. У меня опять внутри боролись два голоса. Один говорил: «Давай снимем нормальную квартиру. Тебе только что подарили кружку, надо восстановить баланс во Вселенной. Если ты не начнешь в себя вкладываться и разрешать то, что хочешь, мир не откроется». А другой голос вещал: «Да всего же на пару месяцев едешь? Можно и похуже жилье присмотреть. Лучше сэкономить, а то мало ли что. А деньги потратишь более целесообразно».
Целесообразный голос победил. Я выбрала пусть и очень скромную квартиру, но на фотографиях она выглядела даже мило. Ровно через семь дней, в Рождество, я должна была сесть на «Сапсан» и отправиться не просто в новый город, а в путешествие с неизвестным концом.
Через неделю, уже в Санкт-Петербурге я зашла в парадную, наводящую ужас. Такого я не видела даже в начале 90-х в подъездах маленького уральского городка. Со стен лохмотьями свисала облупившаяся краска, окна затянуты пыльной паутиной, перила лестницы в виде деревянных обломков, под потолком тусклая, засиженная мухами лампочка. А какой стоял аромат. Застоявшийся, пыльный, с нотками разложения, надеюсь мусора, а не чего-то похуже.
«Вот это дом с привидениями, – подумала я и зачем-то крикнула – ау-у!»
По подъезду (а это был подъезд и даже «падик», а не парадная) разнеслось эхо. Вот бы сейчас кто из соседей выглянул и ответил. Хоть одно живое лицо.
Мне тут же вспомнился Раскольников: «Наверное, в таком месте Родиону пришло в голову замочить старуху-процентщицу».
Зачем я вообще сюда приехала? Как можно было согласиться на эту авантюру? У меня ведь в Питере никого нет.
Когда у человека депрессия, нужно укреплять опоры.
А я зачем-то решила сломать свою налаженную жизнь в Москве и отправиться в серый Питер к неизвестному специалисту.
Кое-как дотащив чемодан на третий этаж, лифта, разумеется, не было, я вошла в квартиру и ужаснулась еще сильнее. Ее достоинства заканчивались на высоких потолках и больших окнах.
Кухня мизерная, как в хрущевках, со скрипучими табуретками, плитой, которая видела все революции, маленьким деревянным столом и плохим светом. А пол… там был крашенный деревянный пол, в огромных щелях которого, казалось, селились тараканы.
В спальне стоял большой диван с засаленной накидкой и пролежнями. Страшно представить, кто и чем тут мог заниматься. Еще на окне красовалась искусственная цветочная композиция – точь-в-точь как на кладбище. Не хватало