.
его пришлось бы полковнику Роберту Ли.
Деннис удивленно поднял брови.
– Тому самому? Я думал, он был генералом…
– Это позже, – улыбнулась Луэллин. – А тогда Ли говорил, что «сепаратизм есть не что иное, как предательство». Если бы техасцы потребовали от него нарушить присягу, он бы отказался, вне всякого сомнения, и тогда первые залпы Гражданской войны прозвучали бы в Сан-Антонио, а вовсе не в чарльстонской гавани.
– И кто бы после этого дал ему командовать армией Конфедерации? – задумчиво протянул Деннис. – Да, теперь понимаю. Мелкий эпизод – медлительность курьера, везущего приказ, – и в результате силами мятежников руководит лучший тактик в армии. Выходит, тогда… – Он снова просмотрел список. – Ну да, выдвижение Теодора Рузвельта в вице-президенты было мелочью, которая привела к антитрестовским законам и другим прогрессивным реформам.
Луэллин выпустила в потолок облако дыма.
– Может быть, – неуверенно произнесла она. – Но почему тогда здесь не стоит его избрание в президенты? Знаете ли вы, что выдвижение Рузвельта в вице-президенты было на самом деле подстроено его политическими противниками, которые хотели нейтрализовать его, задвинув на тупиковую должность?
– Однако все сложилось несколько иначе, – заметил Деннис.
– Вот именно. – Профессор сложила листок и отдала его Деннису. – Пожалуй, это был как раз тот гвоздь, который, так сказать, удержался в подкове…
– Из-за убийства Мак-Кинли. Понимаю.
До сих пор Деннис считал историю чем-то незыблемым. Неизбежным. Но в изложении профессора Луэллин она представала не более чем сплетением невероятных совпадений, которые с таким же успехом могли повернуть ее в любую другую сторону. Гвозди от подковы. Он как будто долго рассматривал старинный собор, любуясь арками, шпилями и сводами, а затем угол освещения вдруг поменялся, и вся постройка чудесным образом преобразилась. Это было необычное ощущение, странное и волнующее, – увидеть хорошо знакомое в новом свете.
Деннис поднялся со стула.
– Позвольте еще раз поблагодарить вас за то, что потратили на меня время. Вы мне очень помогли.
– Не за что, – кивнула Луэллин, протягивая руку.
Он повернулся к двери, но вдруг остановился.
– Да, извините, последний вопрос. Слово в заголовке – «клиологический» – что это значит?
– Клиологический? – Профессор нахмурилась. – Я никогда… А, вот что! – Она рассмеялась.
– Что это?
– Клио была древнегреческой музой истории. Очевидно, автор списка придумал новый термин наподобие «биологии» или «социологии» для обозначения некой «науки об истории». Наверное, это был студент-естественник, проходивший курс истории.
Деннис ехал домой по Юниверсити-авеню и думал о своей встрече с Луэллин. Научный подход к истории… хм… Интересно, что скажет на это Джереми? Какая же тут наука, если случайности играют такую большую роль? То, что какой-то студент, живший сто лет