Дорога праха. Анна Алиева
не часть Ордена Гур. К тому же, если она встретит на улице кого-то из прежних сослуживцев, такую её точно не узнают.
Первый зубец гребня застрял в колтунах и сломался, второй треснул минуту спустя. Зато щётка и ножницы справились с задачей. Длинные пряди и целые клоки спутанных волос осыпались в раковину – Каз укоротила копну до лопаток, встряхнула головой, ощущая лёгкость, будто не просто подстриглась, а сбросила годы, проведённые в тюрьме. Уже лучше. Спасибо Плакальщицам за их щепетильность и брезгливость – раз в полгода вытравливали в подвале всякую погань вроде паразитов и чистили узников от блох и вшей. Забывали о кормёжке пленников, но не о чистке.
Блики от света лампы играли с тенями, и отражение превратилось из грязной тени в масляную картину. Прежней Казимире уже не стать, пора привыкать к новой.
Она вернулась в комнату, где помещались только узкая кушетка и тумба с томиком «Санктуáра» – священного писания последователей Дэума. Стараясь не смотреть на неприкосновенную обложку из телячьей кожи, Каз послушала тихий шум со стороны скотного двора и вдохнула ночной воздух. После ванной с травами почти не чувствовался запах пыли. Странно, даже в сон совсем не клонило, откуда только силы, если она даже не поела ничего? В ответ живот издал звук раненого коня. Что ж, можно поискать других слуг, которые шатаются по храму среди ночи. Кто-нибудь да накормит Казимиру.
Взглядом она поискала одежду, но нашла только серый мешок, переброшенный через спинку стула. Мешок на поверку оказался огромным платьем без пояса, зато с воланами на рукавах, кружевами у узкого горла и капюшоном. Такие носили послушницы Белых до того, как их официально принимали в Храм. Ага, нарядите вы Казимиру в свои тряпки. Обвязавшись полотенцем, она вышла из комнаты.
В другом конце коридора перед открытой дверью стояла служанка и слушала чьи-то указания, не поднимая глаз. Слов было не разобрать, но тон… Такому тону подчинятся все. Когда дверь захлопнулась перед девушкой и та вздрогнула, Каз тихонько свистнула, привлекая внимание. С уставшим выражением лица служанка обернулась, но сразу взбодрилась, увидев Казимиру в одном полотенце. Коридор девушка пересекла почти бегом.
– Прошу вас, госпожа, – служанка вошла в келью и при свете лампы заметила на ноге Каз синие кляксы, а на месте левой руки – культю. Голос сразу изменился: – Не разгуливай по нашему храму в таком виде. Здесь живут набожные люди, которые заслуживают уважения, а не того, чтобы какая-то грязная девица пыталась их искусить.
Каз так и остановилась у двери, приподняв брови. Отвыкла от общения с Белыми, сама виновата. Минуту назад ей было жаль девчонку, дёргать по таким ерундовым делам, но норов служанки притупил совесть.
– Если они так набожны, одна раздетая девушка их силу воли не сломит. Кстати, об этом. Найди мне нормальную одежду.
Служанка упёрлась.
– Других серых платьев в храме нет.
Хотела же побыть женщиной.
– Найди серую рубашку, штаны и ботинки, – велела Каз и уточнила: – Что-нибудь, в чём не поместятся ещё трое