Дорога праха. Анна Алиева
к тебе приду, посмотрим, как ты завое…
Две секунды.
Терпения Каз хватило на две секунды, прежде чем она воткнула ложку ему в горло.
Мехмед захрипел и потянулся к шее, но Каз выдернула заточенную рукоятку и воткнула ещё раз. Ещё и ещё.
Тяжёлое тело обмякло, и одной рукой Казимира его не удержала.
Ла-а-акх! Это не входило в план!
Мехмед должен был открыть дверь, войти в камеру и сдохнуть здесь. К зафери!
Эту ложку Эда оставила пару месяцев назад, может, думала, что Каз прокопает тоннель. Вряд ли она ждала, что Казимира заточит рукоять о камни и будет прятать оружие в выемке под кушеткой. Должно быть, этот тайник тоже оставил тот прыгун.
Рука Каз так истончилась, что легко проскользнула между прутьями, и даже кожа не содралась.
Казимира встала на колени и поддела край окошка для подачи еды. Нет, здесь худоба уже не помогла, но наружу протиснулись рука, плечо и голова. Каз подтянула тело Мехмеда к себе, сдёрнула с его пояса связку ключей. Звон заставил её замереть и прислушаться. Наверху всё тихо, следующий пост стражи через четыре лестничных пролёта.
Чтобы не мешал открыть дверь, Каз перекатила труп на бок и оттолкнула. Кинжал, что висел на поясе Мехмеда, скрежетнул по камням, а из шеи толчками выплёскивалась кровь. Казимира извернулась к замочной скважине лицом и вставила первый ключ. Не то. Второй, третий пятый – всё не те. Зачем носить два десятка ключей, если у вас на всю тюрьму один заключённый?
Наконец! Ключ провернулся, в механизме щёлкнуло, тяжёлая дверь подалась вперёд, увлекая за собой Каз. Она удержалась и выкарабкалась из окошка. От адреналина и неверия в собственную удачу рука ещё тряслась, колени тоже, Каз слушала, ждала, давила в себе панику и прикусывала изнутри щёку.
Шагай. Шагай!
С пояса Мехмеда она сняла кинжал и сжала в кулаке, пока пальцы не занемели.
По плану Каз собиралась позвать на помощь, сказать, что Мехмед напал на неё. Один из стражников вошёл бы в камеру, второго бы оставил снаружи. Первому – ложка в горло, второго догнал бы кинжал Мехмеда. Но если бы они спустились теперь – увидели бы лужу крови.
Думай.
Пыхтя, пиная Мехмеда, перекатывая его с бока на бок и проклиная три колена его семьи, Каз втащила труп в свою камеру. Она прикрыла дверь, затушила две ближние лампы – так кровь заметят не сразу.
Взвешивая кинжал в руке, Казимира дошла до основания лестницы и встала слева, за раскрытой дверью камеры. Доля секунды на раздумья. Что ещё в плане может пойти не так? Ох, слишком многое. Действуй. Казимира закрыла глаза, прикрыла рот рукавом и завопила.
По ступеням забухали тяжёлые шаги. Мягкие кожаные ботинки. Ни грохота, ни клацанья металла – идиоты сняли доспехи.
Стражник шагнул на последнюю ступень, и Каз вынырнула из своего убежища. Ударила рукоятью кинжала в висок, лезвием – под кадыком. Второй тюремщик отставал на десяток футов. Он выставил короткий меч и ударил, но Каз отшатнулась. Ещё и ещё шаг назад, чуть не поскользнулась босой пяткой на влажных камнях, удар полоснул её рубашку. Каз