Урал-батыр. Коллектив авторов
захлестнула его, и он подал знак огромной ручищей. Тогда словно из-под земли появились на майдане четыре великана, огромных, словно дивы, заросших шерстью, как звери. Земля дрожала под их ногами, головой они заслоняли солнце.
– Закуйте этого егета в кандалы и приведите ко мне, – закричал падишах, вне себя от ярости. – Если Смерти ищет он, покажите ему смерть!
– Стойте, – воскликнул Урал, обращаясь к тем батырам. – Я не хочу убивать вас. Но я знаю, что вы ни за что не склонитесь предо мной, пока не испытаете мою силу. Так вот – есть ли у вас такой сильный зверь, которого вы не можете победить? Я сражусь с ним, тогда мы и посмотрим, кто здесь сильнее.
Батыры переглянулись и захохотали. Они решили, что незнакомец струсил. Захохотал и падишах. Он подумал, что так даже будет лучше, если непокорного победит животное, а не человек. Тогда скажут – сама природа отвергает этого безумца, восставшего против падишаха Катила!
– Приведите, приведите сюда быка, – взревел он, бешеный от радости. – Моего быка, что поддерживает дворец.
Перепугались люди в толпе, пожалели они Урала. «Пропадет, пропадет егет ни за что», – шелестело в толпе. Долетел этот шепот до непреклонной, гордой дочери падишаха. Тогда, не раздумывая, склонилась она перед отцом.
– Остановись, прошу тебя, – быстро-быстро заговорила она. – Ведь ты же сам разрешил мне выбрать жениха, на то была твоя воля. И вот я выбрала себе в женихи этого егета, а ты что делаешь? Ты отнимаешь его у меня. А ведь я не перемолвилась с ним даже словом. Не губи его!
Мрачно взглянул падишах Катил на свою дочь, но отвечать ей не стал. Он подал знак, и царевну увели прочь.
Земля содрогнулась раз, другой, и вот на площадь перед дворцом выскочил бык, огромный, словно гора, ужасный в своем гневе, словно тысяча змей. От его морды слюна разлетелась во все стороны, и там, куда она попадала, загоралась земля. Куда ступало его копыто – оставалась большая яма, словно кто-то усердно рыл ее весь день.
Остановился бык по знаку своего повелителя, падишаха Катила, голову перед ним склонил, стал водить ей из стороны в сторону, обнажив страшный клык. Бросились люди в разные стороны от чудища, и на пустой площади остался один Урал.
– Так это ты, егет, потревожил мой сон, – бешено заревел бык. – Ты лишил меня покоя? Нет, я не стану тебя топтать, нет. Ты сгниешь на моих рогах, ты будешь висеть на них, пока ветер не развеет твой прах!
Огромные бычьи рога, прямые, словно копья, широкие, как бревна, двигались из стороны в сторону вослед его словам.
Ответил ему Урал:
– И я обещаю тебе, великий бык, – не стану тебя губить. Докажу тебе, что человек сильнее всех на свете, и тогда не только ты, но и все племя твое на веки вечные станет рабом человека.
Рассвирепел от этих слов бык, бросился он на Урала, взрывая землю копытами. Хотел он подбросить егета вверх, чтобы потом поймать его на рога. Но не тут-то было, изловчился егет, ухватил он эти рога, пригнул к земле.
Стал бык вырываться из рук Урала,