Господин Грех. Власть гормонов. Антирассказы. Валерий Павлович Евстигнеев
оставалась торчать на его лице. Но он уже не боялся, как раньше, игла ранит не так уж и больно, терпеть можно, главное, чтобы не- попала в глаз. Барабанная дрель усиливается, холмик пузика Вонг напряжен. Болдырев пытается отвлечься, думать о чем-нибудь другом, о хорошем. О своих детях, о старых друзьях, о семье, из которой ушел, но в голову лезет другое: что с ними будет дальше? Ведь Вонг уже на четвертом месяце?
ВЕДЬМА, С КОТОРОЙ Я НЕ БЫЛ
Ведьма от слова ведать, то есть знать. Знать то, что простым смертным знать не дано.
Во времена средневековья судами инквизиции к всенародному сожжению на городских площадях были приговорены тысячи ведьм. Если бы Панамарев проживал во времена средневековья, то скорей всего он не отказывал бы себе в удовольствии, бегать на площадь, чтобы посмотреть на это душераздирающее действо.
С бесами Панамарев однажды уже сталкивался. Как-то, доведя себя до первой стадии белой горячки, он на пятый день запоя, находясь в забытьи, вдруг ясно ощутил чье-то присутствие и острое чувство опасности. Приоткрыв глаза, Панамарев в полумраке, в углу за телевизором и тумбой, увидел демона пристально рассматривающего возлежащего Панамарева. На него смотрела голова огромного черного козла с тремя рогами и лисьей мордой. Большая часть его мускулистого тела -от мула, часть волосатого торса напоминает волосатую человеческую грудь, а тонкий хвост раскрашен, как у жирафа, и заканчивается ярко красной кисточкой.
Панамарев, подчиняясь инстинктивному чувству самосохранения, вскочил и, матерясь на чем свет стоит, с кулаками бросился на антихриста. И надо признать, потустороннее существо стало на глазах таять и с глухо произнесённым словом «ЖДИ» сгинуло. От дальнейшего запоя Панамарева Господь уберег. Но случай этот Панамрев, который никогда ни в какую мистику не верил, запомнил и теперь стал менее скептичен.
Были времена, когда подозреваемых в колдовстве женщин связывали, зашивали в мешок и бросали в воду. Если женщина тонула -значит ведьмой не была. Если ей удавалось выбраться, то ее ждал костер.
Однажды черноволосая смазливая девушка, откуда-то из Молдавии, поймав на себе его похотливый взгляд решила вдруг ответить Панамареву взаимностью. Видя, как он желает ее смуглой плоти. Будучи у него в гостях, она разыграла африканскую страсть и, выбрав момент, подлила ему в питье черт знает какое зелье. По календарю это был день мертвых, а впереди Вальпургиева ночь.
Панамарев, выпив, постепенно терял осознание реальности, с ног до головы покрываемый ее жаркими поцелуями. Видя перед собой угасающие огоньки ее горящих глаз, он ненадолго проваливался в темноту, понимая, что происходит какой-то обряд. После Панамарев приходил в себя и, не в состоянии пошевелиться, видел, как она, неестественная при свете ночника, обсасывала ему пальцы ног, облизывала подмышки и промежность, а потом страстно целовала