Рим. Роман о древнем городе. Стивен Сейлор
– неизвестно, да сейчас и не важно. Важно другое – жители Альбы говорят, что Рея Сильвия родила близнецов. Впору задаться вопросом: «Что случилось с этими двумя мальчиками, внуками убитого царя Нумитора?»
Потиций посмотрел на него с сомнением:
– Ромул, ты на что намекаешь?
– Вспомни, Потиций, что все это произошло в год великого наводнения – в тот самый год, когда нас с Ремом нашел Фаустул.
– И ты думаешь?..
– Новорожденные близнецы исчезли. Но как Амулий избавился от них? Одно дело убить Рею Сильвию – как бы то ни было, она нарушила священный обет. Но совсем другое дело – пролить кровь двух невинных младенцев. Судя по разговорам в Альбе, он поступил так, как обычно поступают, когда хотят избавиться от уродливых или больных новорожденных, – приказал слуге унести близнецов в какое-нибудь удаленное место и оставить их там.
Потиций серьезно кивнул:
– Да, считается, что никто не несет ответственности за убийство младенцев, оставленных в дикой природе. Они умерли по воле богов.
– Вот именно – их судьбой распоряжаются боги! Но всегда ли они погибают? Нет и еще раз нет! Все слышали истории о брошенных младенцах, выкормленных дикими зверями или спасшихся еще каким-нибудь способом, потому что боги не пожелали их гибели. И кто может поручиться, что эти два младенца, положенные бок о бок в деревянную колыбельку на каком-то отдаленном склоне холма, не были унесены течением далеко от Альбы? Возможно, их унесло туда, где их никто не знал и где их вырастили в бедности, в безвестности, но зато и в безопасности от посягательств Амулия, ибо боги уготовили им особую участь.
Потиций покачал головой:
– Ромул, но это же какой-то вздор. Форменное безумие.
– Конечно, ты прав. Форменное безумие – именно то, что нужно. Я не могу не воздать должное Пинарию, который раскрыл эту историю, увидел ее очевидную связь с другими фактами и пришел сегодня сюда, чтобы выложить эти факты перед нами.
Рем пошевелился и поморщился: то ли движение причиняло ему боль, то ли его коробило воодушевление брата.
– Но это не факты, Ромул. Просто дикие сплетни.
– Может быть. Но разве это не та история, в которую люди охотно поверят?
– А сам-то ты веришь в нее, Ромул? – спросил Потиций, которому в процессе обучения на гаруспика привили глубокое уважение к истине.
Он знал, что поиск ее зачастую бывает трудным, ибо зрение, слух и память, не говоря уж о рассказах и пересказах, несовершенны и ведут к искажениям, а воля богов очень часто проявляется столь туманно и невнятно, что остается широкий простор для толкований. Вот и Рем, похоже, не в восторге от вольности брата в обращении с истиной.
– А может, и верю, почему бы и нет? – хмыкнул Ромул. – Можешь ты назвать имя женщины, которая родила нас с братом? То-то и оно – не можешь! А как можно утверждать, что это была не Рея Сильвия?
– Но тогда, Ромул, тогда получается, что, убив Амулия, ты стал отцеубийцей!
– Да,