Великий князь Константин Николаевич и Русский Иерусалим: к 150-летию основания. Сборник статей
II ситуация немного изменилась. Константину Николаевичу стали отдавать должное как в трудах, посвященных истории российского флота, так и при изучении Великих реформ 60-х гг. При этом, его имя все равно осталось отрезано от истории русского присутствия в Святой Земле. Почему? Ответ может оказаться на поверхности, если мы вспомним, что практически единственным заказчиком и потенциальным арбитром подобных исторических исследований, как правило, выступало Императорское Православное Палестинское Общество. Создание Палестинского Общества, по сути, представляло собой возобновление независимой от МИДа общественной гуманитарной российской деятельности в Палестине. В этом смысле новое Палестинское Общество (с известными оговорками) было прямой аналогией прежнего «Иерусалимского проекта» великого князя Константина Николаевича[14]. Но в самом ИППО считали тактически не верным признавать такое родство[15]. Кроме этого официальным и признанным преемником Палестинского Комитета была Палестинская комиссия МИДа, с которой ИППО вынуждена была не один год вести бюрократическую войну за приобретение контроля над Русскими Постройками в Иерусалиме. В интересах Палестинского Общества было делать достоянием гласности тот негатив, который проявлялся в деле попечения о русских поклонниках в Палестине со стороны Палестинской комиссии МИДа. В свою очередь, управляющим комиссией был Б.П. Мансуров, в прошлом ближайший сотрудник Константина Николаевича, которому великий князь продолжал оказывать поддержку. И поскольку для ИППО принципиально важно было показать резкое отличие результатов своей деятельности от всего того, что было создано в Святой Земле без участия Общества, – исторический заказ был критическим. Имя великого князя при этом не упоминалось в соответствии с нормами этикета: представителей правящей династии не принято было порицать публично. Но можно было просто о них молчать.
Как ни странно, но эта тенденция с трудом преодолевается лишь в наши дни. Личность великого князя в общих чертах получила освещение в ряде специальных изданий[16]. Фигура же Б.П. Мансурова по-прежнему остается в тени и исследование его роли в создании Русской Палестины все еще находится в зависимости от тех выводов, которые были сделаны А.А. Дмитриевским в начале XX в.
В.Е. Воронин
Роль Великого князя Константина Николаевича в обеспечении деятельности Русской Духовной Миссии в Палестине: по архивным документам
В 50-70-е гг. XIX в. великий князь Константин Николаевич – брат императора Александра II и генерал-адмирал русского флота, занимая высшие государственные посты, тем не менее, играл огромную роль в палестинских делах, в обеспечении деятельности Русской Духовной Миссии. Здесь ближайшими помощниками генерал-адмирала являлись Б.П. Мансуров и князь Д.А. Оболенский, состоявшие на службе в морском ведомстве.
Характер участия великого князя Константина Николаевича в палестинских делах раскрывает,
В своей деятельности на Востоке ИППО использовало инструменты, которые были предложены Б.П. Мансуровым в 1857 г. Подобно Мансурову главным двигателем и идеологом Палестинского общества был бескорыстный энтузиаст В.Н. Хитрово. Подобно Константину Николаевичу ИППО также возглавил брат императора великий князь Сергий Александрович. Как ранее Палестинский Комитет, так позднее и Палестинское Общество столкнулось с противодействием МИДа и представителей Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Основатель ИППО В.Н. Хитрово, как и основатель Иерусалимского проекта Б.П. Мансуров, вышел из Морского министерства, которым руководил генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич. Наличие многочисленных параллелей в судьбе и в палестинской деятельности между Хитрово и Мансуровым давно нуждается в составлении их сравнительного жизнеописания, что в свою очередь позволило бы другими глазами взглянуть на те противоречия, которые неотступно сопровождали деятельность всех российских организаций и учреждений в Святой Земле. Вместе с тем, утверждение, что предтечей ИППО был «Благотворительный комитет» императрицы Марии Александровны, «предвосхитивший идею Палестинского Общества», трудно доказуемо, в первую очередь из-за несопоставимых по качеству проработки задач и средств для их исполнения. См: Смирнова И.Ю. Церковно-дипломатические отношения России с Иерусалимским и Антиохийским Патриархатами (вторая треть XIX в.). На правах рукописи. Автореферат дисс. М. 2009. С. 27.
См. характерное письмо А.А. Дмитриевского вице-председателю ИППО Н.М. Аничкову, в котором исследователь пытается отстоять право писать историю ИППО в контексте истории Палестинского комитета и Палестинской Комиссии, называя их корневыми учреждениями для Палестинского Общества: Лисовой Н.Н. А.А. Дмитриевский и его труды по истории Русской Палестины // Дмитриевский А.А. Императорское Православное Палестинское Общество и его деятельность за истекшую четверть века: 1882–1907. М.-СПб., 2008. С. 33
Воронин В.Е. Великий князь Константин Николаевич: становление государственного деятеля. М., 2002; Великий князь Константин Николаевич Романов. Эксклюзивный памятный фотоальбом / Автор-составитель В.И. Моцардо. Самара, 2004; Завьялова Л., Орлов К. Великий князь Константин Николаевич и великие князья Константиновичи: История семьи. СПб., 2009.