Больше, чем человек. Андрей Балабаев
– но способов превратить человека в послушного исполнителя в таком месте тоже найдётся уйма, было бы желание.
«А желание сделать из людей послушных марионеток у корпоративного менеджмента столь же неизменно, как у акулы – желание сожрать мяса.»
Прогулялись вдоль настоящей аллеи: широкого коридора, разделённого надвое полосой искусственного грунта с модифицированным кустарником, благоухающим и нежным – россыпь мелких продолговатых листочков на множестве тонких веточек. Вдоль стен тянулись газоны поскромнее – с высокой сочной травой. За большими арками виднелись широкие поля и холмы, причём по левую руку небо хмурилось в предчувствии летней грозы, а по правую – поднималась в зенит золотая монетка солнца. Тут же, в стеклянных нишах, располагались изящные столики, мягкие диванчики и пищевые автоматы, готовые снабдить страждущих деликатесными продуктами – или их умелыми имитациями. Алекс, ради интереса, купил себе и своим провожатым по мороженому, чем вызвал у близнецов неподдельный восторг. Стоимость оказалась сопоставима с неплохим недельным питанием на Земле, притом что единственным натуральным продуктом в белых шариках были украшавшие их кусочки консервированных фруктов – крохотные, словно россыпь драгоценных камней.
Он всё ещё не вполне представлял план «Остии», но уже понимал, что находится в центральной зоне, заключённой в огромную термоизолирующую оболочку, скреплённую силовым каркасом. Здесь располагались общественные службы, рекреационные зоны, офисы управляющего персонала и элитные жилые блоки, а поверх них – портовая и транспортная инфраструктура, завязанная на вынесенные куда дальше промышленные комплексы. Нижней частью база уходила на неопределённую глубину – там покоились аварийные реакторные отсеки и туда же вели шахты, в которых по-прежнему велась добыча минералов и льда, но уже для внутренних нужд.
Навстречу попадалось всё больше людей. Проходящие мимо глазели на эпатажный в таком месте скафандр Александра, многие – отдыхали в альковах аллеи, глядя на виртуальные пейзажи, качество которых было выше всяких похвал. Через некоторое время Алекс понял, что почти не слышит разговоров: единственными, кто о чём-то болтал, были близнецы – все прочие обитатели «Остии» оставались странно молчаливы, даже когда сидели или шли парами. Вместо гула голосов – только синтезированный плеск воды и шум ветра.
Неспешно добрались до Эмеральд-плаза – большого круглого зала с галереями, лесенками и площадками. Зал украшали несколько кустов сирени, парочка трёхметровых клёнов, карликовые сосны и какие-то другие деревья, облик которых Алекс не опознал. Каждое окружала прозрачная решётка, почти незаметная, но способная защитить растение от прикосновений. Зелень росла на разных уровнях, создавая впечатление парка, а в центре едва заметно колыхалась водная гладь – озерцо метров пяти в поперечнике, населённое искристыми рыбками. Сверху его перекрывали стилизованные под мрамор дуги, плавно сходящиеся центру, где виднелся фантастический каменный цветок.
От воды исходила