Алина. Татьяна Краснова
лапы в земле, наверное, опять в клумбе копалась. Ее зовут Мифа. Ее сначала назвали Миф, но потом оказалось, что она девочка. А меня зовут Настя. А мою сестру – Ксюша, а маму – Валентина Дмитриевна. А тебя как зовут?
– Алина, – ответила девочка.
– Какое красивое имя!
– Ну вот, кое-что мы уже знаем, – сказала Люба Гусятникову и Валентине. Оказывается, она умела говорить совсем тихим голосом. – У вашей дочки лучше получается. У бабушки в паспорте нашли свидетельство о смерти на имя Нины Александровны Колесовой. Возможно, это мама девочки. Она лечилась в кардиологическом центре и умерла несколько дней назад.
Валентина, Гусятников, Люба, подошедшие Игорь с женой посмотрели на девочку с жалостью и тревогой.
– Ну, что тут скажешь, – проговорила наконец Любовь Сергеевна. – Надо выяснить, есть ли у нее еще кто-нибудь из близких. Они с бабушкой шли от остановки сюда, в Сосновый Бор, значит, и искать надо здесь.
Сосновым Бором по привычке называли эту часть города, бывшую деревеньку с таким названием.
– Мама наверняка вместо приюта оставит ее пока у нас, – зашептал Ксюше Сережа. – Она раньше часто приводила всяких несчастных детей. Вот только Женька у нас совсем какая-то нездоровая. Сами говорили, что беременность – не болезнь, а теперь трясутся все.
Валентина мельком взглянула на Любину дочку: действительно, очень плохо выглядит. А какая молоденькая – на вид прямо десятиклассница. Вот и Ксюша совсем скоро подрастет – «и я стану бабушкой? Вот чудеса». Хотя и сама рано родила свою Ксюшу, и никаким чудом это тогда не казалось. А малышка в белой панамке – неужели ее мать действительно умерла и никогда не порадуется, глядя, как девочка подрастает?
– Может, Алина пока побудет у нас? Хотя бы до вечера? – предложила Валентина. – А там, возможно, и бабушке станет легче, и что-нибудь прояснится? Смотрите, с Настей она разговаривает. Может, мы еще что-то узнаем?
Становись бизнесменом
ХЛОПНУЛА дверь, вошел вконец расстроенный Игорь.
– Будут делать кесарево. Завтра. Уже готовятся к операции.
– Почему кесарево? – ахнула Любовь Сергеевна. – Всё же протекало нормально, никаких отклонений не было!
– Они говорят, что очень похоже на аппендицит. Московский врач прав оказался.
Любовь Сергеевна кинулась собираться.
– Едем туда скорей!
– Сейчас, переоденусь.
– Только… забежим на минуту к соседям, я узнаю, как там девочка.
Любови Сергеевне показалось, что Игорь поглядел на нее с грустным упреком.
– Сереж, – говорил он на ходу из соседней комнаты. – Я завтра весь день пробуду у Жени, ты сходи в «Пескарей», помоги там, что будет надо.
– Я – да, – немедленно отозвался Сережка. – Я и весь день могу работать, и завтра. Не беспокойся. А меня туда, к Жене – не пустят?
– Она после операции будет всё равно под наркозом, тебе лучше потом прийти,