Омут, черти и тряпичная кукла. Елена А. Миллер
остановил ее.
– Сиди там, где сидишь. Ни к чему не прикасайся. – Сухо сказал он. Девушка послушно сжалась в комок.
Даниил снова обошел комнату, заглянул в тесный угол между стеной и шкафом, провел рукой за старинной батареей, распахнул первую раму деревянного окна и заглянул между раскрашенными стеклами. Плюшевой игрушки нигде не было. Оставив на стуле свой блокнот и куртку, инспектор опустился на колени перед кроватью и забросил край покрывала наверх. Даша затаила дыхание, почувствовав, как напрягся полицейский.
– Что там?
– Хотел бы я знать, что там…. – прорычал Даниил. Он просунул длинную руку по самое плечо в темноту под кроватью и через секунду достал из-под нее, одну за другой, две стеклянны банки из-под варенья.
– Нет! – крикнула Даша, закрыла лицо руками и вдруг залилась слезами. – Нет!!!
Инспектор с удивлением рассматривал свою странную находку. Чтобы лучше понять, что это, он перенес таинственные сосуды на стол. Обе банки были закатаны жестяными крышками, как осенние разносолы. На полосках белой бумаги, на скотч приклеенной к гладким бокам, красным фломастером было написано «VeNuSСНзОН». Стеклянная тара доверху была наполнена прозрачной текучей жидкостью, в которой перекатывалось что-то бесформенное, мокрое и серое. Всмотревшись внимательно в эту субстанцию, Даниил почувствовал, что по его рукам пробегают неприятные холодные мурашки. Он вдруг догадался, что перед ним – разрезанный на куски и расфасованный по банкам, стоит ни кто иной, как плюшевый медведь погибшей Августины.
Глава 2. Заспиртованная любовь
Природа не желала скорбеть вместе обитателями серого каменного общежития! Весенние лучи солнца прогревали воздух, землю, кочки с прошлогодней травой, коричневую ржавчину на старых подоконниках…. Становилось жарко! Потревоженный пруд быстро вернул своей поверхности невозмутимое спокойствие и теперь старательно отражал в своем черном центре блистающий золотом небесный шар.
Зеваки разбрелись. Пустырь обезлюдел и только большая полицейская машина, скромно припаркованная к входу общежития, напоминала о недавней трагедии.
Даниил из окна второго этажа, в который уже раз, всматривался в унылый вид Университетского пустыря. Комната с черными крестами была тщательно осмотрена, первая часть растерзанной рукописи еще раз внимательно перечитана. В эту минуту на сей разорванный блокнот непонимающе и с некоторой опаской глядела Кира Борисовна, комендант общежития. Она сидела на единственном стуле в комнате, устало облокотившись на стол.
– Значит, не можете вспомнить, видели ли вы когда-нибудь эту запись? Полностью или по частям.
– Нет, не могу вспомнить. – Покачала головой с растрепанными ветром обесцвеченными волосами женщина. – У наших студентов много тетрадок. Бывали и такие. Кто их разберет….
– Вы не заметили, когда в комнате Августины появилась эта игрушка? – инспектор указал на распоротого клоуна.
Кира Борисовна покосилась на пеструю куклу, расстроено