Вьетнамская жар-птица. Юлия Монакова
не понадобилась. А сейчас ты можешь сесть спиной к залу и вести себя как обычно.
Осмотревшись, Вера нашла, что здесь довольно мило – насколько понятие «мило» вообще было применимо к заведениям подобного уровня. Стены, оформленные под кирпичную кладку, уютные деревянные столы и стулья, свисающие с потолка связки баранок, грибов, чеснока, лука и красного перца… Вера, щурясь своими близорукими глазами, так и не разобралась, бутафорские они или настоящие.
Кафе было полно народу. Люди весело переговаривались, галдели, громко смеялись и горячо спорили – словом, общались на полную катушку. Было очевидно, что каждый пребывает в том самом пресловутом «новогоднем настроении». Вера даже позавидовала им слегка: предновогодняя суета давно уже не трогала её сердце, оставляя его холодным. Впрочем, на то у неё имелась личная – очень веская – причина, и Роман должен был прекрасно об этом помнить…
– Ты посиди, не надо тебе толкаться в очереди, я сам всё принесу, – любезно объявил её спутник. – Что ты будешь есть? Тут всё вкусное, не сомневайся!
Вера заколебалась. Не хотелось рисковать, наедаясь до отвала в дешёвой забегаловке. Тем более она понятия не имела, чем здесь обычно потчуют. Вера решила остановиться на лёгких блюдах.
– Мне, пожалуйста, какой-нибудь супчик… и салат.
– А горячее как же? И десерт?
– Нет-нет, спасибо… – Она покачала головой. – Этого вполне достаточно.
Роман выбрал, конечно же, самые неподходящие для неё блюда – наваристый мясной борщ со сметаной и салат оливье с колбасой. Себе он взял куриную лапшу, шашлык и пирожки с яблоками, а также клюквенный морс для них двоих. Искусно скрыв разочарование, Вера придвинула к себе маленькую пузатую супницу и сделала вид, что ест, а на самом деле просто болтала в бордовой гуще ложкой.
– Борщ здесь замечательный. Тебе нравится? – спросил он, тоже принимаясь за свою еду.
– Да, очень вкусно, – соврала она.
На самом деле Вера не ела настоящего борща уже лет пять. Вот в Америке, бывало, готовила себе, если душа ностальгировала по родной пище. А когда вернулась обратно в Москву, потребность в щах-борщах, блинах-пельменях и прочих блюдах славянской кухни сама собой постепенно сошла у неё на нет. Они с бывшим мужем предпочитали итальянскую и грузинскую кухни.
– Ты же раньше любила оливье, – уличил её Роман, заметив, что она не притрагивается к салату.
Вера чуть-чуть покраснела. Отсутствие интереса к борщу ещё можно было замаскировать, накрыв супницу фарфоровой крышечкой, – не станет же он проверять, сколько она съела. А вот салат оказался весь на виду, и, даже перемешивая его ингредиенты вилочкой, невозможно было заставить Романа поверить в то, что она ест.
– Я уже наелась супом, – вновь солгала она. – Я вообще… мало ем.
– Всё ясно, – понимающе кивнул Роман. – Фигуру бережёшь…
Вера едва удержалась, чтобы не фыркнуть. Фигуру?! В этом ей как раз повезло – она могла есть что угодно и в каких угодно количествах, абсолютно без ущерба для талии.