Самая страшная книга 2016 (сборник). Александр Матюхин
деревянные дощечки, на которых уже невозможно разглядеть названия поселков и рек.
Больше некому уносить в земляную пещеру раскиданные по лесу медвежьи кости и пропевать слова охотничьих песен. Охотники давным-давно вымерли, как и их великий скотий бог. Не у кого выпрашивать лосей и глухарей. Разъяренные реки перестали выходить из берегов. Плотины украли вчерашний день, переписали его строчками легенд, в правдивости которых начали сомневаться даже старожилы.
На кровати лежал последний осколок священного мира.
Один звонок – и его тоже не станет.
Вот бы как в детстве: загадал желание, написал на бумажке, положил под подушку – и ждешь. Оно обязательно исполнится. Не сегодня, так завтра. Лишь бы его услышал лес.
Лишь бы его услышала длака.
Игорь увидел, как открылась дверь уличного амбара, и оттуда показался Андрейка, опутанный кольцами резинового шланга толщиной с велосипедную камеру. В его руках лежал маленький водяной насос. Недовольно поглядев в запорошенный двор, мальчик зашагал по снежному крошеву к торчащей из земли скважине.
– Внучек, запахнись-ка курткой! – прокричала из амбара бабушка. – Взмерзнешь!
– Нормально все, – огрызнулся Андрейка. – Тепло мне.
Игорь улыбнулся.
Старики кого хочешь достанут своей заботой.
– Куда ж тепло? Вон же носом швыркаешь!
– Как швыркаю, так и перестану.
Дверь в амбар хлопает еще раз, выпуская в белое марево два силуэта. Когда-то Игорь называл их папой и мамой, но теперь эти слова стали бесцветными. Дед Гриша и баба Галя. Обветшавшие, сморщенные, но глубоко внутри – крепкие, словно камни.
В голове проскользнула мысль о том, что это неправильно. Глупая, пустая, взятая из школьных учебников и звучащих по радио песен.
Игорь вспомнил, как несколько лет назад он возил бабу Галю в город, закупиться одеждой, резиновыми сапогами и пакетиками семян. Они ходили по колхозному рынку – так теперь назывались сколоченные под открытым небом прилавки на окраине – и подбирали деду рубашку.
«Покажите самые большие, – просила баба Галя. – Дед здоровый, что конь, все рветь… Нут-ка… Ий, милыя, эта враз по спине разойдется. Побольше нет? Эх… вот же напасть. Все люди как люди, а мой что из лесу вышел. И как его земля держит?»
Продавщица недоверчиво качала головой. Наверное, думала про себя: «Вот бабка попалась вредная. Не бывает таких людей».
И действительно, людей – не бывает. Разве что старики. Кто их разберет: как живут, чем дышат, во что верят? Был человек, а потом будто кто-то подменяет его – и получается старик. Сидит на лавке, смотрит куда-то, и взгляд его проходит сквозь суету текущих дней, упирается в земляные комья истоптанной памяти. А за ними – пустота светящих с неба звезд.
– Уймись, старая, – крикнул дед Гриша с амбарного порога. – Что курица вьешся, тошно, ей-богу. Надо будет – сам додумается и тебя не спросит. Андрюша, внучек, мы до летней