Режиссёр смерти: Последний Дебют. Сан Кипари
он самого себя, поставил на кровать сумку и стал раскладывать вещи, коих он взял совсем немного: две рубашки (бледно-жёлтая и белая), пара белых брюк, фрак и фиолетовый галстук.
Внезапно раздался протяжный гудок, за которым последовал задорный голос:
– Добр-рое утро, дорогие коллеги! Приятно познакомиться, я – Добродей Затейников, ваш новый начальник! Ну, вернее, режиссёр. С вами мы увидимся завтра, когда Хайрон покажет вам путь к театру (к слову, он находится недалеко от «ТарТара»), а сегодня, прошу вас, отдыхайте и набирайтесь сил! Также приглашаю к десяти часам в столовую, где вас ждёт шведский стол, а затем на ужин к девяти вечера! Засим моё приветствие завершается. Отдыхайте!
Стюарт задумчиво хмыкнул.
– Нехорошее, всё-таки, у меня предчувствие…
Мрачные думы его прервал стук, – пришла Элла. Он впустил её в комнату и слегка смутился.
– Как тебе эта гостиница? – поинтересовалась она.
– Нормально, но что-то меня настораживает.
– Что именно?
– Сам понять не могу.
Они сели на кровать: Элла погладила смущённого Стюарта по голове и поцеловала в холодный лобик.
– И сколько же разных мыслей роится в твоей голове?.. Я разделяю твои ощущения, но давай не будем на них концентрироваться, – она ещё раз поцеловала его в лоб и в щёчку.
– Спасибо, дорогая.
– О, уже дорогая? – бледные щёки покрыл слабый румянец. – Тогда я буду называть тебя дорогой.
– Почему не дешёвый? Хе-хе, шучу.
Он прижался губами к её ладони.
– Кстати, хотела сказать… Моя подруга, Марьям, не очень хорошо относится к темнокожим. Боюсь представить, что будет, если она узнает о наших отношениях, тем более таких спонтанных… Давай пока неделю обойдёмся без «дорогих» при людях, хорошо? Так наши отношения будут более логичны, если мы постепенно их проявим и чуточку больше узнаем друг о друге. Позже я ей всё обязательно расскажу, хорошо?
– Хорошо, только уже почти все с поезда прознали про нас.
– Пусть болтают, я лишь переживаю за Марьям. Она точно сидит в неведении.
– Это та невысокая блондиночка?
– Да. Мы дружим ещё со школы, поэтому я так волнуюсь за неё.
– А почему она плохо относится к темнокожим?
– В подростковом возрасте к ней долгое время приставал друг семьи – взрослый темнокожий мужчина, потому она остерегается и остерегает меня.
– Ты, надеюсь, не боишься меня?
– А чего бояться? Я тебя люблю, а не боюсь, любимый мой.
Стюарт слегка наклонился к ней и пристально посмотрел в блестящие мёдом глаза. Неудержимая радость сверкала в них.
– И тебя не пугают наши спонтанные отношения?
– Нисколько. Я всегда верила в любовь с первого взгляда, потому счастлива, что со мной это произошло. Знаешь, я безнадёжный романтик, хоть и пыталась это отрицать.
– Романтик… Честно, мне казалось, что ты высокомерна и строга.
– Все мне