Время перемен. Евдокия Краснопеева
я – для закрепления наших вновь установившихся дружеских отношений.
Тонкий визг, прозвучавший пронзительно и внезапно, заставил меня покинуть Розалинду, не попрощавшись. Я резко повернулась и увидела милую картину…
Теодор стоял на цыпочках, высоко подтянув штанины, а вокруг сновала моя несравненная Мышь в пористых тапочках – проворно и бесшумно.
– Фе-е-е-едра! – голосил послушник. – Она лопает нашу еду, а потом выплевывает её на поднос.
– Тебя это смущает? Напрасно. Она такое же живое создание, как ты и я, и – смотри! Она не визжит ужасным голосом, хотя и могла бы испугаться тебя, такого огромного. Она намного цивилизованней тебя и смелее.
Моя проповедь возымела действие, Тео опустил пятки на пол и шепотом поинтересовался:
– Но как мы будем ужинать?
– Животные у нас не содержат болезнетворных бактерий – её слюной ты не можешь отравиться. Другое дело – она! Но мы пожалеем маленькое создание, и не будем давать ей сухили из твоего рта… Благодарю тебя, Мышь, ты – свободна.
Я подняла поднос с подобранным с пола сухили и протянула отроку. Он колебался. Ох, как колебался! Даже лицом побелел. А когда первый кубик отправился в его рот, рвотные судороги прошли по его тощей шее. Я не дрогнула. Брезгливость – одно из основных предрассудков, с которым Агент должен распрощаться в первую очередь.
Теодор справился – проглотил и поспешил отвернуться, собираясь сбежать от меня. Я уцепила его за руку и отправила целую горсть сухили себе в рот. Мой кадет смотрел на меня во все глаза, и полыхавшие в его зрачках блики говорили о том, что теперь он мне не уступит. Мы съели все до крошки, даже вылизали злополучный поднос…
Теперь, если его не вырвет в ближайшие полчаса, можно считать, что с брезгливостью мы покончили… Через некоторое время я скажу мальчишке, что моя несравненная Мышь – вполне синтетическое создание, предназначенное специально для дезинфекции жилых помещений и продуктов питания. Скажу, когда это не будет иметь решительно никакого значения.
Лишь только решили одну проблему – возникла новая. Я смотрела на прозрачные стены ванной комнаты в полном отупении.
– Розалинда, как я буду принимать душ?
– Что тебя смущает, Федра? – лениво гукнула в ответ вредная машина. – Ты раздевалась много раз в разных ситуациях, в присутствии разных людей. У тебя великолепное тело, прежде ты не стеснялась присутствия мужчин.
– Один маленький нюанс, Необъятная. Ни один из них не жил в моем отсеке! И потом, туалет – весьма интимная процедура, и не мальчишке за мной наблюдать.
– У тебя есть выход.
Я чувствовала несомненный подвох с её стороны и всё же с надеждой спросила:
– Ну?
– Ты можешь попросить его отвернуться.
Вполне логичное предположение! У меня даже слов не хватило, чтобы возмутиться. Подлый агрегат желает моей смерти! Сегодня она одержима желанием достать меня по всем статьям.
Я повернулась к Теодору. Он натягивал белоснежный лайкс на свой топчан и ответил мне растерянным взглядом. Должно быть выражение моего лица его