Трип на юг. Яна Филар
давно к ней неравнодушен – девчонки такие вещи с пеленок умеют определять. Возможно, потому и подол синей форменной юбки приподнялся на идеальную для фантазий высоту: выше – вульгарно, ниже – уже не то. По обтянутым капроном стройным ножкам так и хотелось провести рукой снизу вверх, и затеряться под мягкой тканью. Голова от волнения пошла кругом.
Три, два, один…
– Софья Андреевна? – позвал он и тут же пожалел. Голос дал петуха, прозвучало не слишком-то мужественно.
Соня уронила бутылку, она откатилась к ногам Антона. Вместо газировки густая пена.
– Могу я пригласить вас в кино? – выпалил Антон, пока не выветрилась решимость. – Экранизация Толкина, вам вроде нравятся эльфы…
Смех Сони пронесся по школе, сманил зевак, пригласил лицезреть странную пару: красивую девушку с пшеничными локонами до пояса и нелепого пацана с залысинами на висках, который к тому же младше всех в классе. Перемена окончилась, и к классу стекалась публика: одноклассники, Сонины подружки из параллели, их высокие кавалеры из волейбольной команды. Антон от смущения готов был с позором рвануть в класс и залезть под парту, всё равно терять уже нечего.
– Я пойду с тобой на свидание, – громко, чтобы все слышали, ответила девушка и добавила: – Если ты выпьешь залпом всю бутылку.
Она кивнула на «Фанту» с липкими потеками на боках. Антон принял вызов, бездумно провернул крышку. Соня и остальные с визгом отпрыгнули от взорвавшихся рыжих брызг. Газировка шипела змеей. По стенам и брюкам Антона заструились оранжевые потеки, рубашка прилипла к телу, пузыри покалывали, будто тело его распадалось и пенилось, как сода в лимонном соке.
Громче всех хохотала Соня.
Рядом возник Яр, прикрикнул на зевак и потянул Антона в мужской туалет. Они вдвоем плюхали на рубашку воду, но пятна не уходили. С брюк стекала вода. Из окна под потолком веяло насмешливым холодом. Антон продрог в мокром костюме.
Он мог бы наступить на горло гордыне и снести обычный отказ, но только не эту подачку, приправленную порцией унижения, не миг ликующей радости, когда Соня сказала «да», брошенный как наживка и тут же отнятый на глазах у тех, кого он в последнюю очередь хотел видеть рядом.
– Уроды, блин, – ворчал Яр. – Может, лучше домой пойдешь?
Антон покачал головой. В зеркале он выглядел жалко – как игрушка из детского стишка, которую забыли под дождем. Но если уйти сейчас, завтра превратится в кромешный ад.
«Они все меня ненавидят. Все, кроме Яра».
В класс зашли в гробовой тишине. Подошвы Антона оставляли на облезлом линолеуме мокрые отпечатки.
Антон чувствовал, как Соня и остальные сверлят его глазами. Почему не ушел? Не настучал? Почему молчит, не пытается мстить? Как бы то ни было, проверку на прочность он выдержал.
День выдался на редкость отстойным. Дома в прихожей Антон сбросил ранец, поставил на газету у батареи промокшие насквозь ботинки. Ладони после работы на заправке пахли бензином, он трижды тер руки цветочным мылом, но запах так и не вывелся.
Минут