MAYDAY 2. Ксения Кантор
их распущенными, чтобы побыстрее высохли.
Мысли о брате не давали покоя. Внутренний голос подсказывал, скорее всего, Кирилл вместе с другими детьми под присмотром. Но все же тревожность не отпускала. А вдруг он напуган, или ему требуется помощь? Решившись, она спустилась на первый этаж.
Солдат стоял на месте, но при виде девушки переменился в лице. Удивленно моргнул и окинул ее странным взглядом. И вдруг до нее дошло. Очевидно, перемена в ее внешности оказалась колоссальной. Солдат привел в дом лохматое чудище и не ожидал, что после душа под слоем грязи и тряпья скрывается вполне себе человек.
– Где мой брат? Я хочу его увидеть.
– Такого приказа не было.
Равнодушный ответ не остановил ее.
– Пожалуйста… он – единственный близкий мне человек. Я очень переживаю за него.
Но лицо охранника оставалось безучастным. Сглотнув, она предприняла последнюю попытку:
– Он не может говорить, только я его понимаю. Проводите меня к нему. Умоляю!
Но легче было разжалобить камень. Солдат окончательно замкнулся и больше не проронил ни слова.
Невольно из глаз покатились слезы. Резко развернувшись, Кристина ушла на второй этаж и, закрывшись в комнате, попыталась открыть окно. Но несмотря на все усилия, оконная рама не поддавалась. Только пальца разодрала. Вне себя от отчаяния и бессилия девушка повалилась на кровать.
Пахло мятой и лавандой, но, возможно, так просто пахла чистота. Она уже и забыла, каково это. Пообещав себе полежать ровно пять минут, прежде чем атаковать солдата вновь, Кристина закрыла глаза.
Глава 2.
В больнице командора немедленно проводили в палату дочери. Маргарита лежала на койке и почти сливалась с белым одеялом. Она выглядела неестественно бледной и такой хрупкой, что сердце болезненно сжалось. С бесконечной осторожностью Марк дотронулся до детской щеки.
До сих пор не верилось, что ему далось. Долгие месяцы поисков, вылазок, когда отряды прочесывали район за районом. Мучительные часы ожидания, бессонные ночи, полные догадок и терзаний. Сколько раз он твердил сам себе, что все напрасно и его дочь мертва? А с наступлением утра отдавал очередной приказ.
И вот Рита здесь.
От прикосновения реснички затрепетали, но дочь не проснулась. Лишь вздохнула во сне и вновь затихла.
Рядом молчаливой статуй замер доктор. Почтительно склонив голову, он ждал, понимая, как радостно и одновременно тревожно, должно быть, сейчас командору. Все в «Аргоне» знали, с каким отчаянием он стремился вернуть дочь.
– Как она? – тихо поинтересовался Марк.
– На успокоительных. Помимо удручающего физического состояния, у всех детей сильнейшее нервное истощение. Со своей стороны мы делаем все возможное, а все невозможное сделает забота, сон и чувство безопасности.
– Спасибо, доктор. Как только она проснется, дайте мне знать.
Собеседник кивнул. На секунду задумался,