Земные приключения неземного мальчика. Нина Большакова
и оно опередит его бег.
Гость рискнул на другое. Заскочив на валун, он присел, упруго оттолкнулся подошвами и взлетел ввысь, раскинув руки, переворачиваясь на лету в красивом сальто, что удлинило его прыжок и намного сократило дистанцию до несчастного, взывающего о помощи. Отоми благополучно приземлился точно посередине между жертвой и хищником. Цирковой трюк решил всё. Теперь исход событий был под влиянием Отоми. Выигрыш в малую долю секунд позволил применить достаточно ощутимый, отпугивающий заряд.
– Пошла, пошла вон, тварь девонская!
Поторапливая зверя, Отоми слетка шлёпнул его по изгибу шеи. Могучая рептилия недовольно стукнула хвостом, тряхнула конской гривой и, неуклюже переваливаясь, подалась восвояси. У самой воды она выгнула назад грациозную шею и в её больших умных глазах отразилась озадаченность.
Отоми недоумённо следил за ней. Поведение зверя было очень странным, оно было напрочь лишено диких нравов, скорее в нём теплились нотки доверчивости и даже обиды, а поза морской красотки явно говорила о том, что с ней так ещё никогда не обращались. Помедлив немного, она тяжело плюхнулась в воду, пропала в глубине, и больше уже не появилась.
Отоми разрезал путы, крепко стягивающие пленника по всем членам, и тот, обмякший, свалился на колени, пряча лицо в ладонях. Страх отнял у него все силы.
Он был лишён способности говорить и только плечи его тряслись от рыданий. Он не верил своему избавлению, не верил, что светлый день не померк перед ним из-за собственной глупости и жадности. Злая корысть лёгкой наживы выгнала его из родного дома, а зачем? Теперь-то он уразумел, что нет ничего дороже жизни. Но это запоздалое знание мгновенно пробилось в его волосах седой прядью. Потрясенный, он даже не заметил, кто его спас. Мальчишки казались ему великанами, чудом посланными ему божественным провидением. А один, тот, что появился здесь первым так тот, вообще светился от лучей Гелиоса, как под нимбом святого. Снизу особенно хорошо различался золотистый круг над его затылком. Уж не сам ли крылатый Ангел-хранитель снизошёл к нему с чистых небес?
– Святой, святой! – заикаясь пролепетал спасённый и как новоявленному Христу бухнулся лбом к стопам Отоми.
Тот попятился.
– Святой? Пусть будет святой. Какая разница. Только не надо так, дядя. Перед вами всего лишь дети. Не надо перед ними малодушничать. Это плохой пример им. Встаньте! И устыдитесь мыслей своих, с какими вы пришли сюда. Пусть вся грязь вашего тела и мозга навсегда уйдёт от вас также, как ушло от вас это чудовище.
– Я понял… Я всё понял… – забормотал спасённый. И зажав затылок кистями, согнулся пополам ещё ниже, к песку. Плечи его ещё неудержимо тряслись.
Ноздри у молодого кри раздувались, как у загнанного оленя. С каким удовольствием он влепил бы этому трусу пулю в лоб, да не мог. И вовсе не потому, что рядом был сын Великого Маниту. Уж больно жалким был его враг. И получил сполна, был наказан сильнее, чем пуля. Теперь мараться об такого стыдно. Бабой бы ему родиться, а не мужчиной. Даже умереть достойно не мог.
Гордый