Нейтрализация. Алекс Кинсен
анализатор, он не мигая смотрел ей в глаза.
– Может, хватит уже? Маньяк, – буркнула Девчонка.
– Прости, – выдал Крэй. Стушевался, извинился. Мне стало его жалко. Кто-то из его телохранителей, чуть поодаль, позволил себе усмехнуться, и через пол-секунды Крэйннар метнул баллистический нож в ключицу парня. Взвыв от боли, тот ретировался.
«Совпадений не выявлено», – выдал механическим голосом коммуникатор.
– Ещё раз! – он схватил другую руку Девчонки, и снова взял каплю крови – уже намного более грубо.
«Совпадений не выявлено».
Он сел за стол, обхватил голову руками. Правда только на несколько секунд:
– Я хотел надеяться, – хмыкнув, он всё-таки взял себя в руки.
– Ладно, я могу идти? – равнодушно выдала Девчонка, жуя жевачку. Крэй растерянно кивнул и тут же вскочил, обрушиваясь на меня.
– Ты соврал мне, гараец…
– Эй, оставь его! – звонкий старушечий голос вознёсся к высоким потолкам клуба. – Подумаешь, цаца, соврали ему. Ты врал мне всю жизнь напропалую, и как-то остался в живых.
В зал медленно вплывала белая, как простыня, старица, которая казалась старше самих подземелий. Она еле передвигала ноги и использовала костыли.
– Оставь гараида. Это приказ, – и эта ко мне благосклонна. Здесь я популярен у девочек всех возрастов.
– Тебе то что в нём? – Крэйннар решил повесить на меня своё разочарование с Девчонкой.
– Хочу, чтобы он меня развлёк, ты перестаёшь быть забавным.
– Не смешно, лайнарит.
– Я как раз на это и жаловалась только что. Пойдём, гарайский мальчик, пройдёмся.
Я шёл за ней довольно долго по просторным и очень высоким коридорам катакомб, которые были предназначены для трёхметровых нирилигов. Старые серые камни с плесенью и барельефами высоких гуманоидых фигур, иероглифисческие письмена, – я чувствовал себя космическим археологом. Но для них эта древность была привычным домом. Она еле шла, но я уважал старость.
– Ллири, почему вы не используете гравиплатформу? Это же намного удобнее.
– Инрит. Можно без «ллири», можно на ты, – её тон был лишён всякой игривости, а она была сосредоточена лишь на том, чтобы не споткнуться. – Если я совсем перестану напрягаться, я лягу и умру. А я планирую умереть другой смертью.
– Это какой? – стало даже интересно.
– В бою со своим заклятым врагом.
Я не стал комментировать, только скорчил вопросительную рожу у неё за спиной.
Наконец, она добрела до огромной залы и села в кресло, затерявшись в его недрах, а затем накрыла нас звукоподавляющим щитом. Молчание затянулось. Но я был терпелив к пожилым людям. Наконец, она закончила меня рассматривать и предложила сесть.
– Знаешь, когда становишься старше. Память становится лучше. По большей части люди живут в прошлом, поскольку в настоящем у них уже мало что происходит. И вот тогда все твои проступки и грехи начинают приходить к тебе по ночам. Ты жалеешь не только о том, что не сделал