Большая любовь майора Никитича. Ольга Липницкая
ж это получается?
Я тут в деревне себе три года имя зарабатывала. Помогала, чем могла, считай, даром. Была им и психологом, и урологом, и один раз даже повитухой, а теперь! Одного идиотского случая хватило, чтобы у меня за спиной шушукаться начали! Ох, как же я старалась откреститься от колдовства! Всех убеждала, что знахарка я, знахарка! От слова “знать”! Но нет. Деревня есть деревня. За глаза меня звали Ведьмой. А кое-кто и в глаза.
Я еще и до своей калитки дойти не успела, как телефон призывно завибрировал в руке.
Костя!
Быстро он.
– Да! Слушаю, – отзываюсь бодро. – Ни на ком нет дома? – как это так. – Не переоформил с дядьки еще, наверное. Не, инвалид второй группы, это не он! Мой здоровый… Водитель трамвая? Тоже не похож. Кто? Кавалер ордена за отвагу? Лучший следователь центрального округа? – внутри что-то сворачивается в веселую пружинку. – Этот совершенно точно мой! – произношу уверенно. – Ага, телефона мне хватит…
Отбиваю звонок и тут же, не убирая трубку, тыкаю в присланный номер.
Ну ты у меня сейчас получишь, товарищ герой!
Гудок, второй, третий…
– Соколовский слушает! – отзывается телефон бодрым и как будто незнакомым голосом.
– Андрей? – уточняю для верности.
– Марьяшка? – голос сразу становится родным, будто даже веселым. – Откуда мой номер узнала?
– А так же ж разве у нас есть тайны? – восклицаю, ничего не стесняясь. – У нас же все всё про всех знают! – продолжаю радостно. – Даже когда просят помолчать – все равно все всё знают!
– Это ты сейчас о чем? – напряженно уточняет Соколовский.
– Это я о том, что в деревне мне сейчас в спину плюют! Я же для них почти ведьма! А тут история с этой мерзостью! Ты о чем думал, когда языком трепал? Тебе хорошо! В дорогую тачку прыгнул и укатил! А мне тут жить! И больше негде! Ты вообще ничего не понимаешь что ли?
– Так! Стоп!
– Ты себе “Стоп” скажи! Перед тем, как языком трепать.
– Синицына, молчать! – рявкает Андрей так, что я вдруг становлюсь по стойке смирно. – А теперь медленно и разборчиво. Что случилось?
– Что случилось? – отмираю я. – Случилось то, что ты умудрился все-таки сболтнуть в деревне про червей этих!
– Опарышей, – поправляет он спокойно.
– Да плевать! – ору я. – Мне тут уже высказали, что от меня мертвечинкой несет…
– Маш, – тихо, но очень напряженно начинает Андрей, – я тебе гарантирую, что с утра никого из деревенских не видел, и меня тоже никто не видел! Поверь, я умею такие вещи замечать. Я был один на реке.
– Да! И кто же тогда? – возмущенно упираюсь свободной рукой в бок.
– Думай, Марийка, думай! – он сейчас звучит, как мой учитель по физике.
– О них знали только ты да я! – возмущенно взмахиваю рукой.
– Есть еще один человек… – загадочно тянет Соколовский.
– Кто? – совершенно не хочу играть в “Что? Где? Когда?” Сегодня.
– Тот, – Андрей делает странную паузу, – кто принес их в твой дом.
И я замираю…
Внутри вдруг холодеет, а горло перехватывает колючий