CHUGUNPUNK: Киберсантехник. Бутин
написал в конце "постметафеминистский конвейер сук"…
И вновь Роман промолчал. Страдалец глянул на него совсем уж зло.
– Постфеминистский. Конвейер. Сук. Ты не понимаешь?
– Нет.
– Я же говорил, что ты ничем не поможешь… постметафеминистки сочли, что я назвал их суками! А это слово-паразит, просочившееся в текст! Такое же, как "бля", которое в конце предложения приговариваешь! Я не поставил знака пунктуации в попытке создать более бунтарскую атмосферу, смекаешь?
– Да. Но не понимаю, в чём проблема.
Продаван комично вскинул руки в воздух.
– Меня отменили, блять! Меня отменили! И всё пошло под откос. Новость разошлась по Адиграду, как лесной пожар! Через две минуты меня уволили без выплат! – Мужчина весь задрожал, закрыл лицо руками и беззвучно зарыдал. Следующие его слова Роман едва разобрал: – Нет… денег… на оплату обновлений… нет… денег… на новый акселератор… н-н-н-никакого будущего…
Роман нахмурился, но в голос его таки умудрилась проскочить едва заметная ухмылка.
– Займись Делом. Иди в училище, получи среднее специальное. Станешь работягой.
Страдалец на секунду убрал руки от лица и с упрёком простонал:
– Отстань… ничего ты не понимаешь.
Сантехник обратил внимание на его физическое состояние:
"Слаб. Не годится для настоящей работы. Дельные советы бесполезны."
Ему осталось только заключить:
– Понятно. Помощь тебе не нужна.
Оставив копирайтера наедине со своими проблемами, Роман вышел со станции и глубоко затянулся стылым, влажным воздухом. Город тонул в темноте. Через дорогу, посреди огромной парковки, освещаемой рядами ярких фонарей, раскинуло свои широкие плечи-корпуса громоздкое офисное здание. Строгая, монохромная иллюминация угловатого гиганта внушала уважение. По крайней мере у одного из застройщиков в этом городе сохранилось чувство стиля. Роман достал из кармана бумажку Бато и еще раз прочел ее:
«УСЛУГИ ЧАСТНОГО ДЕТЕКТИВА – ДЖОНСОН Е.
ШИРОКИЙ ПРОФИЛЬ, ДЕЛА ЛЮБОЙ СЛОЖНОСТИ.
АДРЕС: ул. Лазо, 9А. Офис 204.»
Спустя несколько минут, включавших в себя аннигиляцию турникетов и короткое путешествие по грязным лестницам, мужчина уже стоял у двери с нужным номером. Постучал, и, не дождавшись ответа, вошел внутрь.
Бюро представляло из себя небольшую комнату. Небольшая комната представляла из себя барахолку – вся она кишела доисторическими вещами. Громоздкий аудиопроигрыватель, кучи старых компьютерных плат, обтянутый ссохшейся кожей сундучок, лампа накаливания, имитирующая свою керосиновую родственницу, бюст какого-то политического деятеля, диковинная металлическая пепельница, и еще многие, многие мелочи, не поддающиеся детальному описанию. В центре всего этого безумия располагался старый грязно-коричневый стол.
За столом сидел человек лет двадцати пяти. Лицо его было задумчиво: он сосредоточенно изучал пустое пространство столешницы. Даже стук в дверь не смог отвлечь его от этого важного занятия, но теперь