Координация экономической деятельности в российском правовом пространстве. Коллектив авторов
точки зрения будет правильно соотнести последствия координации экономической деятельности, осуществляемые координатором путем заключения однородных договоров, не только с признаками последствий картелей, но также и с критериями доминирующего положения хозяйствующего субъекта, закрепленными в ст. 5 ЗоЗК. Совершенно не случайно, что Стратегия развития конкуренции и антимонопольного регулирования в Российской Федерации на период 2013–2024 гг. предусматривает необходимость разработки рекомендаций к содержанию торговых политик доминирующих хозяйствующих субъектов (в том числе с целью недопущения их использования для координации экономической деятельности и согласованных действий)[215].
При этом, полагаю, что проведение антимонопольным органом анализа состояния конкуренции совершенно обязательно. Поэтому представляется неприемлемым исключение анализа состояния конкуренции из критериев доминирующего положения хозяйствующих субъектов, которое предполагает проект «четвертого антимонопольного пакета». Применение для определения доминирующего положения координатора на рынке определенного товара частей 1, 3 и 6.1 ст. 5 ЗоЗК, представляется недостаточным. Думается, что такой подход законодателя является неверным, несмотря на то, что он, отчасти, строится на существующей судебно-арбитражной практике, которая в настоящее время формируется в отсутствие проведения анализа состояния конкуренции.
Однородные договоры являются частым явлением на товарных рынках. Такие договоры заключаются не только торговыми сетями, но достаточно распространены в иных областях поставок (договоры на подачу технической воды для полива садовых участков садоводческих товариществ[216]; оптовая реализация газового конденсата стабильного, применяемого в качестве котельного топлива, и газоконденсатного печного бытового котельного топлива[217]; розничная реализация нефтепродуктов с АЗС[218]), а также в сфере оказания услуг, например: услуги по безопасной стоянке судов[219]; услуги паромной переправы[220] и др.
3. С учетом того, что между субъектами субординационного правоотношения существуют отношения «власть-подчинение» частноправового характера вне зависимости от основания осуществления координации экономической деятельности третьим лицом, подчиненные лица находятся в состоянии «зависимости» от властных волеизъявлений координатора. В итоге формируется правовая модель «взаимозависимости» координантов от управленческого воздействия координатора. Действующее антимонопольное законодательство не содержит конкретного правового механизма регулирования данной группы отношений, что (как демонстрирует многочисленная судебная практика) является серьезным упущением законодателя.
Отношения «зависимости» подчиненных субъектов от власти координатора, так же как и отношения контролируемых
См.: п. 2.4.1 Стратегии развития конкуренции и антимонопольного регулирования в Российской Федерации на период 2013–2024 гг. (утв. Президиумом ФАС России 03.07.2013) // http://www.fas.gov.ru.
Постановлением ФАС Западно-Сибирского округа от 12.10.2012 по делу № А46-17204/2011 // СПС «Консультант Плюс».
Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 03.02.2014 по делу № А58-5415/2012 // СПС «Консультант Плюс».
Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 14.12.2010 по делу № А22-252/2010 // СПС «Консультант Плюс».
Постановление ФАС Дальневосточного округа от 23.04.2012 № Ф03-1450/2012 // СПС «Консультант Плюс».
Постановление ФАС Северо-Западного округа от 09.12.2010 № А05-5641/2010 // СПС «Консультант Плюс».