Ромашка для Горыныча. Юлианна Клермон
дышать. Мне тоже очень интересно.
– Ну ты даёшь, Маш. Это же Егор Горин, его все знают. С ним лучше не связываться. Золотая молодёжь. Родаки у него – олигархи какие-то. Вроде как, в нефтянке. Так что, парень при бабле. Да плюс чёрный пояс по чему-то там. То ли каратэ, то ли ещё что, я не разбираюсь. Короче, защищает честь нашего института на разных соревнованиях, призовые места берёт. Говорят, даже золото возит.
– А почему не связываться?
Пискля не отстаёт, а я аккуратно кошусь в сторону симпатичный блонды. Что она ответит?
– Потому что такие, как мы, ему на хрен не сдались. Попользует и выкинет через неделю, – холодно отрезает та.
– Почему? – не сдается пискля.
Хмыкаю. Потому что он – мажор!
Все поворачиваются ко мне. Ой… Я что, вслух это сказала? Краснею, бледнею. Кажется, кое-чему пора начинать зудеть.
Но внезапно блондинка издаёт короткий смешок.
– Вот, Машка, даже перваки его знают. А ты со своим Дениской совсем от жизни отстала.
Фух! Кажется, пронесло.
– Картошка готова. Сонь, забирай масло и соль, а я понесу сковороду, – командует Рита. – Алинка, хватит глазами стрелять, пошли! Семеро одного не ждут, ляжешь спать голодной.
Ого! А я думала, Рита чисто картошкой занята, не видит ничего.
Алина хватает со стола нож и масло, что-то бурчит и быстро уходит вперёд. Обиделась. Беру соль и вслед за Ритой выхожу из кухни.
– Зачем ты так, Рит? – тихонько бурчу, глядя вслед быстро удаляющейся фигурке Алины.
– Ты о чём? – Рита пожимает плечами и виноватой при этом не выглядит.
– Ну как, о чём? Чего ты на Алину наехала? – стараюсь говорить потише, чтобы нас никто не услышал.
– А мы что, ждать будем, пока она там нафлиртуется? Сама ж первая есть хотела.
– Да ладно тебе. Могла бы не так резко. Видишь же, она обиделась.
– Сонь, не переживай. Поест и отойдёт.
Закатываю глаза, а Рита веселится.
– Подумаешь, парня симпатичного заприметила. Я вот, может, тоже кое на кого внимание обратила. Но я же не семафорила об этом на всю кухню.
Удивлённо поворачиваюсь к Рите и открываю рот, чтобы задать очевидный вопрос, но вижу, как в другом конце коридора открывается дверь, и появляются какие-то ребята, поэтому ускоряю шаг и подгоняя соседку:
– Ладно, пошли быстрее, пока и нас без ужина не оставили.
Не хочу ни с кем сталкиваться, особенно после странных рассказов о Горыныче.
Заходим в комнату. Алина уже сидит за столом и с остервенением режет хлеб.
– Алин, ты обиделась? – осторожно спрашиваю, усаживаясь рядом.
– С чего бы? – зло зыркает она и швыряет оставшийся хлеб в пакет.
Рита ставит сковородку, усмехается и кидает на соседку мимолётный взгляд.
– Ладно тебе дуться. Мы просто очень голодные. Извини, если грубо вышло, – неожиданно миролюбиво говорит она и вручает нам вилки.
Алина фыркает, но взгляд смягчается, а я улыбаюсь. Ну, может, ужин её немного задобрит.
Торкаю вилку в картофельную