Три кинжала, или Прыжок в неизведанное. Елена Нам
приобретать и читать любые книги, которые только существуют на свете. Ведь Лондон – это город таких возможностей, о которых простой человек может только мечтать. Однако промышленный гигант ошеломил его и оглушил. Крики и грязная ругань грузчиков, разгружавших уголь, окрики и свист кучеров, несущихся по мощеным улочкам на кэбах или грузовых повозках, суета спешащих по делах прохожих, удручающий вид копающихся в мусорных баках бродяг, серое, закопченное небо, давно забывшее о своей природной голубизне – все это выступило резким контрастом к привычному размеренному существованию в деревенской глуши, из года в год и из века в век воспроизводившему одни и те же формы бытия.
Звуки, порождаемые природой, – ласковый шепот листвы, слегка потревоженной порывом ветра, настойчивый стрекот сверчка, призывающего самку, или скрип ворота, обещающий утоление жажды в жаркий день, – всегда были гарантом душевного покоя, пробуждающим или усиливающим внутреннюю тишину. Звуки большого города убивали тишину, загоняя ее в самую глубину человеческого существа или вовсе изгоняя вон, обрекая его на духовную смерть. И пробираясь, подобно призраку, по улочкам большого города, Джон с горечью думал о том, что смерть имеет несколько обличий, но нет страшнее той смерти, которая лишает человека возможности пребывания наедине с самим собой и с Богом.
Хочу уйти в заветные места,
Где человек ни разу не ступал,
Где я пребуду с Богом навсегда
И буду спать, как в детстве сладко спал,
Непотревоженный, среди простых чудес:
Трава внизу, а сверху – свод небес.[5]
Дорогой Джон! Приветствую вас, друг мой! Думаю, что после нашего знакомства и тех душевных бесед с вами, которые скрашивали мое одиночество и неизбежно подступающую старость, я с полным правом могу называть вас этим словом. Вы оказались удивительно интересным собеседником и мне не хватает вашего общества. Вы лишены напыщенного самодовольства и тщеславия, которыми наполнены парадные и гостиные лондонской аристократии, и способны на самое искреннее проявление чувств. Заклинаю вас, никогда не изменяйте себе!
Держу в руках ваш новый сборник стихов «Деревенский менестрель и другие стихотворения» и спешу поздравить вас с новым и не менее внушительным успехом. Ваши описания природы стали еще более тонкими и проникновенными. И совсем по-новому зазвучала тема одиночества. Предполагаю, что ваш приезд в Лондон оказал большое влияние на ваше творчество. Но не оказались ли вы, мой друг, заложником своего таланта, благодаря которому вы очень чутки к восприятию всего самого прекрасного, что вас окружает, но в то же время вынуждены из-за него невольно ослабить те тесные узы, которые связывают вас с миром природы, и познать неизбывную тоску по утраченному раю?
И если это так, то значит дух романтизма коснулся вашего чела и уже останется вашим неизменным спутником до конца ваших дней. Если бы
Отрывок из стихотворения Джона Клэра «Я есмь» в переводе автора.