Школа для двоечников. Алиса Котова
более известные, если не сказать великие, двоечники. Некоторых из них он знал в лицо. Кто ж не знает Пушкина! Отпетого, оказывается, двоечника по математике, да и по всем связанным с цифрами наукам. Или кто не знает Чехова, который, прежде чем стать великим писателем, дважды оставался в школе на второй год. В третьем классе – из‑за плохих отметок по арифметике и географии, в пятом классе – из‑за сплошных двоек по греческому языку. Теперь-то Греция, небось, читает его в переводе на греческий…
Особо удивил Ньютон – один из создателей классической физики, математик и астроном, выпускник Кембриджского университета. Точно такой же портрет худшего ученика в классе по математике висел в теперь уже бывшей муровской школе.
А про Билла Гейтса кто бы мог подумать?! Ему родители обещали платить деньги за каждую пятёрку! Мур бы повёлся, а этот нет. Билл игнорил родительские подкупы, вырос и заработал на другом. Что, конечно же, тоже обнадёживает.
А Нобелевская премия по литературе учителей двоечника Уинстона Черчилля повергла бы в шок. «Добрые» училки считали будущего премьер-министра Великобритании самым глупым учеником в классе, за что его, в компании других двоечников, в частной школе в Аскоте, всегда пороли от души. Неужели он их всех простил?
А вот бедняге Циолковскому, похоже, и порка не помогала, и даже карцер, куда его регулярно сажали за двойки. Отца космонавтики за плохую успеваемость сначала оставили на второй год во втором классе, а потом и вовсе исключили из школы… Что не помешало Костику через шесть лет успешно сдать экзамены на звание учителя и получить официальное направление от Министерства просвещения.
Особенно порадовал Мура Гоголь, который улыбался ему в усы с последнего портрета. Надпись гласила, что в школе за сочинения писатель всегда получал плохие оценки. А ведь ещё только вчера учительница перечисляла им его гениальные произведения и задала на дом читать «Мёртвые души». Прочитать произведение этого великого двоечника страшно захотелось, тем более что галерея из известных личностей привела его прямиком в библиотеку.
Вообще-то, Мур очень любил читать, но ото всех скрывал свою любовь. Немодно считалось в его время увлекаться чтением, тем более такому отпетому двоечнику. Поэтому библиотека Мура впечатлила не столько красотой своей, сколько количеством книг. Между которыми то там, то сям дремали коты, вполне себе настоящие и упитанные. Столько книг (да и котов тоже) в совокупности он не видел никогда.
Полки от пола до потолка красивые, деревянные, корешки книг просились в руки, пушистые разноцветные кошачьи хвосты свисали как закладки. Мур взял «Мёртвые души», слегка побеспокоив огромного мейн-куна, и, забыв обо всём на свете, погрузился в мягкое кресло и в чтение. Через 15 минут его отыскала Макарова и, повосхищавшись размерами мейн-куна, потащила в ресторан.
Там уже умопомрачительно вкусно пахло свежеиспечёнными булочками и толпы местных двоечников приветствовали новеньких, радостно нахлопывая в ладоши.