Генерал черных драконов. Попаданка с довеском для Хозяина Запределья. Любовь Черникова
больше не тужится! Рада милостивая, помоги нам!
Женский голос ворвался в сознание. Он доносился, словно сквозь вату, то приближаясь, то отдаляясь. Голос был мне незнаком, да и смысл сказанного ускользал, а вот панику в нем я услышала отчетливо.
У меня тоже был повод паниковать. Боль пронизывала все мое существо от корней волос до кончиков ногтей на ногах. Но особенно плохо было внизу живота. Там словно костер развели.
– Я не смогу ей помочь. Нужно позвать мага-лекаря, лейра!
– Заткнись, дура! – послышался грубый ответ.
Говорила другая женщина, и ее голос отчего-то показался мне знакомым.
– Я-то дура. Дура, лейра, – согласилась первая женщина. – Но девочка умрет! И малыш! Он…
– Нет! Этот ребенок не может умереть! Иначе сама отправишься к Двуликой!* – раздраженно прикрикнула на нее грубиянка.
Ребенок… Сашка?!
Я словно очнулась от анабиоза. На меня навалились все ощущения и чувства разом. Теперь я осознавала, что именно причиняет мне боль, и чем это грозит для нас обоих. Задышав часто-часто, я напряглась, и зарычав по-звериному, вытолкнула из себя дитя. Усилие не прошло даром, и я снова потеряла сознание, но перед тем, как бархатная тьма беспамятства приняла мое измученное тело в объятия, я все-таки услышала детский плач.
– Просыпайтесь! Лейра Эления, просыпайтесь скорее! – Кто-то нетерпеливо тормошил меня за плечо.
Я открыла глаза и мутным взглядом уставилась на пожилую женщину лет шестидесяти. Дородная, крупная, она была одета так, словно только что вернулась с реконструкторской вечеринки. Знаю, о чем говорю. Увлекалась в институте шитьем костюмов для своей подруги и ее друзей. Иногда даже брала заказы, пока было на это время.
– Вот. Выпейте, лейра. Сразу легче станет. – Женщина сунула мне под нос фарфоровую чашку с каким-то почти черным пойлом. – Это хворебой, ромашка, бычий корень. Быстро на ноги-то встанете. Я вашей мачехе ничего не говорила. Она, как обычно, запрещает мне… Но я-то вас выпою. Вам же еще ребеночка растить, – ласково приговаривала женщина, одновременно пытаясь напоить меня отваром.
Пить неизвестную бурду я не собиралась и попыталась увернуться.
– Ну вот! Пролили! Придется теперь белье менять, чтобы лейра Офелия ничего не заподозрила. Она, ежели узнает, прикажет меня наказать, – расстроенно заметила… Анисья.
В голове само по себе всплыло имя женщины. Няни! Няня всегда была добра ко мне, а я к ней… Точнее, не я, а Эления. Но почему-то Анисья считает, что я – это она. А я… А я ничего не понимаю!
В изумлении я переводила взгляд то на женщину, держащую кружку, то на окружающую меня обстановку. Незнакомая комната, точно из исторического сериала. Везде оборочки, рюшечки. Полог над кроватью, старинного вида секретер… И даже камин здесь имелся! Да не бутафорский, а самый что ни на есть настоящий!
– Лейра Эления, да что с вами такое? Никак не признали меня? – Глаза женщины влажно заблестели. – Сильно, наверное, головой-то приложились?
– Наверное… – ответила я, заметив, что и голос теперь звучит по-другому. Слишком нежно, хоть и с болезненной хрипотцой. Кажется, я горло сорвала.
Но