Потому что (не) люблю. Стася Андриевская
нас такая любовь была! С первого взгляда. Пять лет. А сегодня он сказал, что нам надо развестись, потому что я, видите ли, оказалась не его человеком. Говорит, не расстраивайся, так бывает. – Всхлипнула. – Да лучше сразу сдохнуть!
– Пфф…
Что ещё сказать, я не нашёлся. Просто прекрасно её понимал. Как и то, что встреча с гайцами мне сейчас, по пьяной-то лавочке, вообще не с руки.
– Ну если ты в порядке, давай без ментов расходиться. На счёт денег я…
– Согласна! – перебила она и, утерев слёзы, принялась вылезать из своей коробчонки. – И денег мне не надо. Просто отвези туда, где можно как следует надраться.
Я охренел – мало того, что виновата в ДТП была она, и я просто собирался простить ей это, так она ещё и оказалась пьяна. Встретились два одиночества, блин. Может, судьба?
Несмотря на сомнительный вид заведения, народу в нём оказалось битком и сплошняком молодняк. Шумно, душно, негде приткнуться… Но неожиданно драйвово. Просто вырубаешь мозг, и твои внутренние демоны начинают выползать наружу: бухло без меры, грязные танцы, извивающиеся тёлки по рукам самцов, без разбору, как в карусели. Реальность мерцает в башке стробоскопами, рассыпается на осколки и меркнет. И всё наконец-то становится неважно. А жизнь – она вот она, в трансе ревущих басов и разгорячённости потных тел. Ещё немного, и на взлёт! Главное – ни на миг не останавливаться! Ещё, ещё, ещё…
И чем ниже твои инстинкты и голоднее демоны, тем слаще свобода, на которую они наконец вырывались.
Мои не жрали целый чёртов год…
Сквозь сон не мог понять, что это так назойливо пилит мозг, потом, поняв, долго искал чёртов телефон, параллельно сначала не врубаясь почему сплю в тачке, а потом вспоминая – ва́лом, как снежный ком или даже лавина… Угар дискотеки, бутылка коньяка в руке, из горла, на двоих с этой, на Лифа́не… Как её звали-то?
Белый лист. Даже лица вспомнить не мог. А вот остальное…
Матерясь, зажмурился – сильно, до радужных пятен. Но разве это могло помочь забыть?
Это был даже не сортир, не подсобка какая-нибудь, а что-то вроде тупика коридора возле кухни, но опасность быть застигнутыми лишь подхлёстывала, раздирала животным инстинктом, вырубала остатки мозга. Это было похоже на смерть, только наоборот. Словно сорвавшись в бездну, ты в какой-то момент обнаруживаешь, что падение – это на самом деле полёт. И хочется упасть ещё ниже, чтобы воспарить надо всем. Не объяснить словами. И тогда-то было драйвово, но вот сейчас…
– Да. – Голос дал осечку, пришлось прокашляться. – Да!
– Данила Александрович, слава богу! Я вам прям обзвонилась уже…
Оторвал телефон от уха, глянул – домработница. Время – начало восьмого.
– Нина, если вы не можете попасть в дом, то я не на месте, я…
– Да я знаю! Знаю! Я же… Господи, Данила Александрович, беда-то какая…
В голову ударило парализующей паникой, сравнимой только с той, что обрушилась в тот миг, когда понял, почему не могу найти сына на территории промзоны.
– Мариночка…
– Что? – Заорал я. – Что?!
– Она вены порезала…