Встреча с силами тьмы (издание второе, исправленное). Александр Тимофеевич Филичкин
не трогали уже садоводы, что зачем-то устроили эту аллею.
Перед Глебом маячили десятки толстых и длинных продолговатых предметов. Они стояли на высоких столбах, прочно вкопанных в землю. Плотный туман висел в метре над почвой и создавал впечатление, что подпорки колод упираются в лёгкую белесую дымку.
– Что это? – с недоумением вымолвил Глеб.
– Домовины. Кладбище здесь деревенское. Мы всегда гробы ставим на большие столбы, чтобы звери не терзали покойников. – коротко бросил совершенно спокойный старик. Латúмир Серкóвич остановился и низко склонил кудлатую голову. Он скинул небольшую фуражку и, зажав её в кулаке, начал что-то шептать.
– Молится. – подумал молодой человек, хотел перекреститься, но почему-то, не решился этого сделать. Он много раз видел у матери небольшие иконки и старинные церковные книги.
Однако, в их маленькой сплочённой семье не имелось привычки, ходить в православный собор. Как-то они всегда обходились без посещения свящённого места.
К тому же, ещё неизвестно, к каким конкретно богам обращается местный старик? Вдруг он какой-то язычник самого древнего толка? Тогда он сильно обидится, что при нём кто-то креститься.
Перестав бормотать, старик бодрой походкой двинулся дальше. В этот раз, тропинка резко свернула в левую сторону и пошла по краю поляны, в обход большого погоста.
Они протопали по длинной пологой дуге, выбрались на противоположную сторону кладбища и заспешили по узкой тропинке. Теперь она снова вела удивительно прямо, как современные взлётные полосы.
Минут через десять ходьбы, старик остановился у старого, давно упавшего дерева. Он устало присел на внушительный ствол, лишённый корявой коры, достал из кармана фуфайки кисет и занялся ответственным делом.
Придя в недоумение, Глеб, молча, топтался поблизости. Он переминался с одной ноги на другую и не знал, что ему делать теперь? То ли, и дальше стоять, как солдат на посту? То ли, сесть возле хозяина дома?
Вогул взял сложенную многократно газету и быстрым движением, оторвал от неё прямоугольник размером в три пальца. Он насыпал в бумагу сушёных, мелко нарезанных листьев и ловко смастерил «сигарету». Затем, чиркнул спичкой о коробок, и никуда не спеша, закурил. Старик блаженно зажмурился и, задрав голову к небу, выпустил в воздух приличное облако пахучего дыма.
Парень почувствовал непривычный возбуждающий запах, мало похожий на обычный табак: – «Махорка, что ли какая?» – мелькнуло в голове удивлённого парня: – «Или же местная, таёжная травка?»
Латúмир Серкóвич сделал несколько глубоких затяжек, внимательно глянул на всё ещё тёмное небо, и заявил строгим тоном: – Двигайся дальше по этой тропинке и скоро выйдешь на скошенный луг. Там, в центре поляны, стоит небольшая избушка.
Пройдёшь прямо к ней, постучишь и вежливо скажешь: – БаБá Ягá прими пешего странника. – произнося странное женское имя, старик сделал два ударения на последних слогах.
Глеб неожиданно вспомнил древнюю