Истории из истории. Ольга Владимировна Гусева
расторопной и мудрой не по годам, всегда принимала верные решения и хорошо управлялась и со скотницами, и со служанками в доме.
Матери Тойве не помнила. Из всех женщин в деревне самой близкой для Тойве была старая колдунья Майму, к которой люди племени приходили, чтобы она гадала им на птичьих костях – будет ли год урожайным, выйдет ли по осени девка замуж, родится ли в семье сын. Старая колдунья дарила девочке тепло своего сердца, но прошлую зиму Майму не пережила.
Тойве любила свою землю. Особенно она любила море, постоянно раскачиваемое холодными западными ветрами. Иногда Тойве спускалась к берегу и вдыхала удивительный воздух, в котором запах солёных волн смешивался с ароматом соснового леса. В ветреную погоду тут можно было укрыться среди дюн, а в погожие летние дни побродить босиком по песку и поискать кусочки красивого полупрозрачного камня всех оттенков жёлтого цвета, принесённые штормом.
Обликом Тойве пошла в отца, а тот в молодости был видным мужчиной. Вот и Тойве – с длинными светло-русыми волосами, которые она заплетала в косы, и глазами цвета осеннего неба – выросла настоящей красавицей. Осенью к Тойве сватался сын вождя лесного племени, но отец не отдал её замуж. Дочь была хорошей хозяйкой, и он оставил её при себе. И вот теперь отец ушёл к предкам. Поторопился.
*
Похоронили вождя прибрежного племени достойно. Дали ему в последний путь всё, что требовалось по ту сторону земной жизни – оружие, коня, слуг. Пламя погребального костра пылало ярко, дым поднимался столбом до самых облаков. А как прогорел и потух костёр, сложили на этом месте большой каменный могильник. Громко причитали и плакали женщины рода, провожая вождя в последний земной путь. Много хвалебных слов в его честь было сказано на тризне, много песен спето, много хмельного мёда выпито.
*
Факел догорел и погас. Тойве шла вдоль низкой бревенчатой стены, иногда касаясь её рукой и вздрагивая, чтобы отогнать морок окутывающей её тьмы. Намаялась за день. Горечь от утраты единственного родного человека и усталость лишили Тойве сил. Упасть на солому, укрыться старым одеялом из волчьих шкур и забыться тяжёлым сном – больше ей ничего не хотелось.
Споткнулась о полено, оставленное нерадивым работником, не удержалась на ногах. Потёрла ушибленную коленку. Позади послышались тяжёлые шаги. Или почудилось? Нет, не почудилось. Кто-то идёт следом. Явно мужчина. Что ему надо? Зачем идёт на женскую половину дома?
Человек, идущий следом, приблизился, наткнулся на поднявшуюся с пола Тойве, ощупал её, прижал к стене, рукой провел по волосам, нащупал грудь под тонкой рубахой, довольно хмыкнул и навалился на Тойве всем телом. Тойве почувствовала возбуждение мужчины и оттолкнула его, что было сил. Но то ли выпитый на тризне хмель ударил ему в голову, то ли не ожидал он такого отпора, но на ногах не удержался, осел на пол, увлекая Тойве за собой. И тут же подгрёб её под себя. Отвердевшим мужским естеством упёрся Тойве в живот и стал тащить подол её рубахи вверх, но получалось это у него плохо.
– Молод-дая де-евка, – выдохнул он ей в лицо хмельным духом, –