Свет невечерний. Созерцания и умозрения. С. Н. Булгаков
ничего большего или низшего, но есть – с какой угодно стороны – μονάς и, так сказать, ένας[321]… сложностью до некоторой степени ограничивалась бы и нарушалась бы простота божественной природы»[322]. Одним словом, «Бог выше всего мыслимого» (έπέκεινα των νοητών)[323].
V. Отцы церкви: св. Василий Великий, св. Григорий Богослов, св. Григорий Нисский (IV век)
Отцы церкви (т. наз. каппадокийцы)[324] выражают собой, так сказать, среднюю линию богословского мышления по вопросу о постижимости и непостижимости Божией. Не подвергая вопроса философскому углублению и рассматривая его преимущественно со стороны религиозно-практической, они считают как бы саму собою разумеющеюся идею отрицательного богословия. Св. Василий Великий развивает свои взгляды на этот вопрос в полемике с Евномием, утверждавшим полную познаваемость сущности Божества в понятиях или, как они обычно выражаются в этом споре, в именах Божиих, соответствующих этим понятиям[325]. Таким определением сущности Божией Евномий считает наименование οίγεννεσία, нерожденность, применяя его только к первой ипостаси (отсюда арианские выводы Евномия относительно второй ипостаси, как не имеющей этого свойства). Споря с учением Евномия, св. Василий В. выставляет общее положение, что «нет ни одного имени, которое, объяв все естество Божие, достаточно было бы его выразить… Из имен, сказуемых о Боге, одни показывают, что в Боге есть, а другие, напротив, чего в Нем нет. Ибо сими двумя способами, то есть отрицанием того, чего нет, и исповеданием того, что есть, образуется в нас как бы некоторое отпечатание Бога». «Сущность Божия для природы человеческой недомыслима и совершенно неизреченна»[326]. «Какая же гордость и надменность думать, что найдена самая сущность Бога всяческих!» «Постижение сущности Божией выше не только человеков, но и всякой разумной природы». «Самая сущность никому неудобозрима, кроме Единородного и Духа Св., а мы, возводимые делами Божиими и из творений уразумевая Творца, приобретаем познание о Его благости и сущности»[327]. Отвечая (в письме к Амфилохию) на ухищренный вопрос аномеев[328]: «чему поклоняешься – тому ли, что знаешь, или тому, чего не знаешь?» – св. Василий Великий говорит: «Кто утверждает, что не знает сущности, тот еще не признается, что не знает Бога… Мы утверждаем, что познаем Бога нашего действованием, но не даем обещания приблизиться к самой сущности. Ибо, хотя действования Его и до нас нисходят, однако же сущность Его остается неприступной»[329]. «Я знаю, что Бог есть. Но что такое есть сущность Его, поставляю сие выше разумения. Поелику как спастись? чрез веру. А вера довольствуется знанием, яко есть Бог… Следовательно, сознание непостижимости Божией есть познание Божией сущности, и поклоняемся достигнутому не в том отношении, какая это сущность, но в том, что есть сия сущность»
Неделимое… единое (греч.).
Ibid, § 6.
Увещание к мученичеству, 43. Ср.: А. А. Спасский. История догматических движений в эпоху вселенских соборов. Т. 1. Серг. Посад, 1906, стр.90–91.
Капподокийские отцы церкви (Капподокия – область в Малой Азии) – восточные богословы ГУ в.: Григорий Назианзин (Богослов), Василий Великий, Григорий Нисский – систематизаторы христианского вероучения, разрабатывавшие в основном проблемы «христологии» (три ипостаси, божественная сущность и т. п.). Подробнее см.: Флоровский Г. В. Восточные отцы IV в. Париж, 1931. С. 57–188.
По словам Сократа (Socrati hist, eccles. Lib., IV, стр.7, цит. у Виктора Несмелова. Догматическая система Григория Нисского. Казань, 1887, стр.130), Евномий считал себя вправе сказать: «Я знаю Бога так же, как и Он сам Себя знает». Аэтий, ученик Ария, по словам Епифания Кипрского, говорил:, «Я знаю Бога так же хорошо, как и самого себя» (Несмелое, 129).
Творения иже во святых отца нашего св. Василия Великого. Изд. Моск. Дух. Акад., часть III, стр.28, 36 (против Евномия).
Там же, 31, 34,35.
Аномеи – ариане, веровавшие в происхождение Бога-Сына из «ничего» и опровергавшие единосущее и единоподобие Сына с Отцом (Полный православный богословский энциклопедический словарь. СПб., б/г. Т. 1. С. 172).
Часть VII, 139.