Полное собрание сочинений. Том 25. Март – июль 1914. Владимир Ленин (Ульянов)
реакционная мечта, ибо в настоящий момент в России такая партия в известном смысле слова есть…» (курсив г-на Л. М.: «Наша Заря», 1914, № 2, стр. 83)
…то всем должна быть ясна полная нелепость и смехотворность мысли о возможности «объединения» или «примирения» такой группы с марксистской рабочей партией.
Только совсем пустые люди могут говорить теперь о «единстве» марксистской рабочей партии с такой группой, с группой «Нашей Зари» и «Северной Рабочей Газеты».
Политическая определенность классовых делений России во всех отношениях далеко шагнула вперед с 1904 по 1914 год. Тогда еще не расчлененным было благородное поместное дворянство, и салонный либерализм некоторых его представителей пугал даже старую власть. Тогда «серячка»-крестьянина та же власть настолько считала опорой порядка, что давала ему громадное влияние и в булыгинской и в виттевской Думе{67}. Тогда еще мог быть сплошным и единым гучковско-милюковско-пешехоновский либерализм и демократизм. Тогда меньшевизм хотел быть и действительно был – взятый в общем и целом – внутрипартийным течением, отстаивавшим свои оппортунистические лозунги в «дискуссиях по платформам» в пределах рабочей партии.
Теперешнее ликвидаторство, ушедшее с тех пор за версту вправо, ушедшее из партии и отряхнувшее свой прах от «подполья», сплотившееся в прочный антипартийный центр легальных журналистов либеральных и ликвидаторских газет, снятое с постов рабочими во всех и всякого рода рабочих организациях и обществах, – сравнивать это ликвидаторство с меньшевизмом 1903–1907 годов значит давать себя ослеплять и оглушать старыми кличками и именами, звоном старых слов, значит ровнехонько ничего не понимать в десятилетней эволюции классовых и партийных отношений России.
Теперешнее, 1914 года, ликвидаторство, это – то же, что группа газеты «Товарищ» 1907 года{68}.
Вполне естественно, что в ссылке и в эмиграции, где люди так оторваны от живой жизни, Так замурованы в воспоминаниях о том, что было 7–10 лет тому назад, можно встретить десятки и десятки «бывших людей» (очень многочисленных также, только в гораздо более печальном, в нравственно-худом смысле слова, среди интеллигентских участников рабочей партии 1904–1907 годов, теперь засевших по разным легальным «доходным местечкам»), которые мечтают о «единстве» рабочей партии с группой гг. Л. М., Ф. Д., Потресовых, Ежовых, Седовых и Ко.
Не менее естественно, однако, что среди современной русской рабочей молодежи, которая видела уход из партии ликвидаторов, их бегство из «омертвелых ячеек», – которая слышала их ренегатские речи о подполье и о вреде «рекламирования нелегальной печати» (см. цитату из «Северной Рабочей Газеты» от 13-го марта 1914 г.), – которая вынуждена была бороться против блока этих господ и с народниками и с беспартийными на целом ряде съездов, на выборах в IV Думу, на ряде собраний рабочих обществ, на выборах в Страховой совет, – которая вынуждена была снять с постов во всех и всякого
В I Государственную думу было избрано 478 депутатов, из них: кадетов – 179, автономистов – 63 (сюда входили члены Польского коло, украинской, эстонской, латышской, литовской и других буржуазно-национальных групп), октябристов – 16, беспартийных – 105, трудовиков – 97 и социал-демократов – 18. Таким образом, в Думе более одной трети мест принадлежало кадетам.
Центральное место в I Государственной думе занимал аграрный вопрос. В Думе были выдвинуты две основные аграрные программы: законопроект кадетов, подписанный 42 депутатами, и законопроект трудовиков, известный под названием «проекта 104-х». В противоположность трудовикам кадеты стремились сохранить помещичье землевладение, допуская отчуждение за выкуп «по справедливой оценке» лишь тех помещичьих земель, которые обрабатывались преимущественно крестьянским инвентарем или сдавались в аренду.
8 (21) июля 1906 года I Государственная дума была распущена царским правительством.