Эл-А-Эль. Элаэль
3
Придя к Олегу на следующий день, Шурик застал его сидящим на крыльце с влажной тряпкой на лице. После вчерашней драки лица у обоих были опухшие, и, глядя на них, хотелось сказать: «Ну у тебя и рожа!» Саня, чтобы хоть как-то скрыть следы мордобития, замаскировался тональным кремом тётки и нацепил тёмные очки с круглыми стеклами, но так как зрение они не улучшали, то он взял прутик, которым по дороге помахивал перед собой, – так, на всякий случай. В таком виде он здорово походил на известного персонажа «Золотого телёнка» Ильфа и Петрова.
– Привет, Паниковский, – в общем-то без иронии поздоровался Олежка.
– Сам здорово, – ответил Шурик.
– Как жизнь?
– Цветёт и пахнет, а у тебя по-другому?
– Да нет, аналогично.
Тут послышался голос деда Данилы. Он возвращался после того как отвёл коз пастись у речки на заднем дворе. И, судя по голосу, настроение у него было преотличное. Дед пел. И не что-нибудь, а арию Ленского из «Евгения Онегина». Дело в том, что пение было в некотором роде хобби у деда, он так и говорил – это моё душевное хобби. А песен знал он множество – и народные, и арии, и современных композиторов, например, часто пел «Я сегодня до зари встану, по широкому пройду полю, что-то с памятью моей стало, всё, что было не со мной, помню». Голос у деда был сильный, звучный, хотя обычно разговаривал он негромко и никогда его ни на кого не повышал. Сам дед Данила был небольшого росточка, но седая кудрявая шевелюра, синие глаза и нос с горбинкой придавали всему его облику гордое выражение. Увидев мальчишек, он взял высокую ноту и, топнув ногой, закончил арию.
– Здоровы будете, деда Данила, – восхищённо приветствовал деда Шурик.
– И вам здравия.
– Тебе, дедуля, нужно в театре выступать.
– Спасибо, внучек, за доверие, но у меня тут свой театр, – ответил дед, махнув рукой на многочисленные сараи и базы. – Вы сегодня опять на рыбалку?
– Да, после обеда, как с домашними делами управимся, – ответил Олег.
– Я тебе там новую удочку смастерил, возьмёшь у котуха, – сказал дед и отправился слесарничать в сарай. Там он постоянно что-то изобретал, конструировал и ремонтировал.
Соседи порою приносили в починку бытовую утварь, и дед охотно брался за несложный ремонт. Кому утюг поправить, кому вёдра залудить, кому чайник или электроплитку отладить, да много разного, старик не отказывал, помогал, но и от бартера не отказывался. Яйца, молоко, сметана были самой ходовой валютой в деревне, а на одну пенсию жить было непросто.
– Я думаю, нам нужен бинокль, – с ходу начал Олег, – и ты знаешь, где его взять.
– Ага, Алинка вряд ли его даст, тебе известна её страсть к звёздам, кроме того, это единственное, что осталось у неё от отца.
– Но мы же не насовсем его возьмём, на время. Нужно ей что-нибудь предложить, например, твои марки с лошадьми и кошками…
– Или твои с космонавтами, – после этого предложения мальчишки на некоторое время задумались.
– Давай