Сон юности. Записки дочери императора Николая I. Великая княгиня Ольга Николаевна Романова, королева Вюртембергская
align="center">
1822–1830 годы
30 августа 1822 года у Мама́ родилась девочка, которую назвали Ольгой. Пушечный салют, возвещавший стране о моем рождении, смешивался со звоном колоколов по случаю празднования дня памяти святого благоверного князя Александра Невского.
Мое появление было таким неожиданным, что Бабушка[1], срочно вызванная из Таврического дворца, нашла меня уже лежащей в постельке моего брата Александра, так как не было даже времени приготовить мне колыбель и пеленки. Я родилась третьей и увидела свет в Аничковом дворце в Санкт-Петербурге. До меня родились: Александр в Москве в день Святой Пасхи, 17 апреля 1818 года, и Мэри, явившаяся на свет в Павловске в день Преображения Господня.
Во время моего появления на свет император Александр I был на конгрессе в Вероне[2], последнем в своем роде, на котором монархи и министры сошлись вместе, чтобы обсудить европейские вопросы. По своем возвращении государь привез мне, как подарок к крестинам, бокал из зеленой эмали и такую же чашу, которые я храню до сих пор. Когда он снова увидел Мама́ во всей прелести ее юности, с ребенком на руках подле отца, смотревшего на нее с гордостью и любовью, бездетный государь был необыкновенно тронут и сказал: «Было бы ужасно и непростительно, если когда-либо в жизни один из вас разочарует другого. Верьте мне, существует только одно истинное счастье – семья. Берегите ее священный огонь».
Императора Александра я помню совсем смутно. Родители мои его обожали, отец всегда называл его своим благодетелем. Он часто приходил к нам отдыхать от государственных забот и хорошо себя чувствовал в нашем тесном кругу, в котором все, благодаря Мама́, дышало миром и счастьем сплоченной семейной жизни, так болезненно недостававшей ему. Государыня[3], бездетная и тяжело больная, уже долгое время не разделяла своей жизни с императором.
Я не осталась последним ребенком у родителей. Мне не было еще и года, как Мама́ снова ждала ребенка. В том, 1823-м, году вводилась в Гатчине в общество великая княгиня Елена Павловна, в то время принцесса Вюртембергская, – невеста великого князя Михаила Павловича. Мама́, на девятом месяце ожидания, была так взволнована ее предстоящим дебютом, вероятно вспоминая себя саму десять лет назад, что стала нервно плакать. Золотой пояс, усеянный камнями, бывший в тот день на ней, не успели достаточно быстро распустить, и он причинил ей сильное ущемление. В ту же ночь она разрешилась мертвым сыном и тяжело захворала. Как только ее можно было перевезти в город, отец пообещал ей, чтобы несколько ее подбодрить, поездку в родной Берлин. В июле родители отправились в Доберан в Мекленбурге[4], чтобы полечиться укрепляющими ваннами, а осенью проехали оттуда в Берлин. Там в то время принц Антон Радзивилл[5]устраивал свой знаменитый маскарад «Лалла Рук»[6], о котором потом еще долго говорили как о верхе светского блеска и хорошего вкуса.
Новая беременность Мама́ положила конец этим развлечениям, и, невзирая на просьбы короля Фридриха Вильгельма
Вдовствующая императрица Мария Федоровна, вдова императора Павла I. (
Веронский конгресс 1822 г. – последний конгресс Священного союза, объединившего Россию, Австрию и Германию с целью поддержания международного порядка после периода Наполеоновских войн.
Императрица Елизавета Алексеевна; устроенный Екатериной II ранний брак ее внука Александра и принцессы Луизы Марии Августы Баденской, в православном крещении Елизаветы, не был счастливым.
Бад-Доберан – курортный город в великом герцогстве Мекленбург-Шверинском.
Антоний Генрик Радзивилл – представитель знатного и богатого польско-литовского княжеского рода, был генерал-лейтенантом прусской армии и стал основоположником прусской линии рода Радзивиллов.
«Лалла Рук» – романтическая восточная сказка в стиле «Тысячи и одной ночи», написанная ирландским поэтом Томасом Муром и пользовавшаяся огромной популярностью в Европе. Позже она была переведена на русский язык В. Жуковским и не менее восторженно встречена в России. Костюмированные балы в восточном стиле (ориентальные) посвящались героине произведения красавице Лалле Рук, и приглашенные щеголяли на них в экзотических нарядах с чалмами и шальварами.